Как абхазская аджика сможет попасть в тбилисские супермаркеты?
В течение последних лет как предыдущие, так и нынешние власти Грузии разработали не одну концепцию или стратегию по разрешению конфликтов. В 2010 году была принята стратегия «Вовлечение путем сотрудничества». В прошлом году государственный министр по вопросам примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили опубликовала документ под названием «Видение министра«, в котором сформулированы восемь задач по мирной политике. Последним же нововведением в этом плане стал документ «Шаг к лучшему будущему», представленный правительству в прошлом месяце и который предусматривает новые предложения для жителей Абхазии и Южной Осетии. Сейчас соответствующий проект законодательных изменений обсуждается в парламенте. JAMnews побеседовал о новой инициативе с государственным министром по вопросам примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили.
— Какие главные цели ставит перед собой новая инициатива?
Сегодня сложилась такая ситуация, которая не соответствует интересам ни грузин, ни абхазов, ни осетин и никого проживающего там. Более того, эта ситуация противоречит перспективе их развития.
В случае готовности вполне возможно начать менять эту ситуацию небольшими шагами, которые не требуют комплексного разрешения всей проблемы. Инициативы, представленные нами в апреле, рассчитаны именно на то, чтобы решить две главные задачи — помочь населению, которое практически ежедневно страдает от конфликта, и поощрить сотрудничество вокруг тех интересов, которые объединяют людей и которое может принести больше мира, больше развития, больше доверия и в итоге привести к примирению.
— Однако, с «той» стороны эта инициатива не вызвала восторга. Мы от них услышали, что это был пиар, что не были учтены те потребности, которые имеются у народов Абхазии и Южной Осетии. Когда готовился этот документ, проводилась ли работа над тем, чтобы лучше понять потребности противоположной стороны? Были ли учтены итоги этой работы в документе, и как вы собираетесь объяснять абхазам и осетинам, что эта инициатива им полезна?
Да, мы максимально постарались наладить коммуникацию и подключить к процессу разных представителей общественности. Мы хотели, чтобы это был совместный процесс и были для этого готовы и открыты. Однако в любом случае все существующие интересы были в этом документе учтены. Многие конкретные инициативы были протестированы в разных форматах. Обо всем я не могу открыто говорить. Однако могу сказать, что если бы мы разрабатывали документ в одностороннем порядке, мы могли бы объявить об этой инициативе минимум год назад. Но мы предпочли больше активности и работы при работе над ним. У нас были разные консультации, и эти интересы (в документе) учтены.
Конечно же, я не говорю о политических интересах. Мы не сможем говорить о теме статуса. Но, например, мы знаем, что людей «с той стороны» очень интересует вопрос образования. Мы создаем для них возможности для этого как в Грузии, так и за рубежом. Второй вопрос — социально-экономическое положение. Является ли это на сегодня проблемой? Думаю, спорить тут не о чем. Если абхазскую и осетинскую стороны интересует улучшение положения людей, в этом случае они могут стать участниками наших предложений.
Эта инициатива открыта для встречных шагов (со стороны Сухуми и Цхинвали), что даст нам возможность осуществить ее в еще больших масштабах. Однако в любом случае она открыта для конкретных людей — любой человек может заниматься торговлей вдоль разделительных линий, получить хорошее образование, грант и т. д.
В инициативу включено много механизмов, которые являются нейтральными в отношении статуса, но это не означает, что мы меняем нашу позицию по отношению к статусу.
— Т.н. статуснейтральные документы [паспорт и удостоверение личности, в которых не указано гражданство. Нейтральные паспорта, выдаваемые Грузией, признали десять стран] были приняты еще во времена прошлой власти. Тогда эту идею критиковали, однако новая власть оставила эти документы в силе. Насколько успешным оказалось понятие статуснейтрального документа? Почему мы должны надеяться, что статуснейтральная регистрация, которую подразумевает новая инициатива, будет привлекательной?
Насколько успешными были старые статуснейтральные документы — другая тема. Ими воспользовались несколько сотен человек. Если была такая возможность — другое дело, как это было сделано, — надо было ее использовать. Никто эти документы отменять не собирается. Они — одна из альтернатив и возможный выбор. Однако эти документы, возможно, не были массово поддержаны [населением Абхазии и Южной Осетии- JAMnews] в основном потому, что они все равно должны были получать документы от Грузии, с кодами Грузии.
Сейчас мы вводим новый механизм, другой инструмент — идентифицировать личность можно будет с помощью личного номера. Мы специально придумали этот инструмент, который не обязывает людей брать документ или какую-то справку на бумаге. Будет возможность провести виртуальную идентификацию, в том числе с помощью биометрической фотографии. Новые технологии дают такую возможность. Кроме того, важно, что идентификация будет возможна по уже имеющимся у людей документам.
— То есть по абхазским и осетинским паспортам?
Да, фактически это так. Мы вносим изменения в закон об оккупированных территориях, согласно которым мы не признаем эти документы в правовом плане, однако рассматриваем их при процедурах установления личности. До этого мы рассматривали эти документы только с целью получения нейтрального удостоверения личности. Теперь же с помощью этих документов можно будет устанавливать гражданские факты, регистрировать личный номер и, в случае желания, устанавливать гражданство.
Важно, что по нашему законодательству, личный номер не связан непосредственно с гражданством. То есть он может быть предоставлен иностранцу, у которого есть временный вид на жительство, а также лицу без гражданства. Это на самом деле нейтральный инструмент, который открывает доступ к разным сервисам — например, регистрации в качестве предпринимателя, образованию, получению грантов, регистрации автомобиля.
— Будет ли возможно продавать продукцию, произведенную в Абхазии и Южной Осетии, на внутреннем грузинском или международном рынке? Что для этого заложено в документ?
Сельскохозяйственная продукция на рынках продается и сейчас, мы не вводим тут каких-либо регуляций. Однако как может, например, абхазская аджика попасть в тбилисские сети супермаркетов? Для этого мы придумали такой вариант — эта аджика будет маркирована по месту ее происхождения — город, район или село, но там не будет указана страна. Что касается внешней торговли — здесь действуют довольно четкие правила, продукция должна соответствовать стандартам, иметь сертификат происхождения и т.д. Довольно реалистично помочь заинтересованным людям на месте, чтобы то, что они производят, соответствовало стандартам, чтобы осуществлялась лабораторная проверка. Подготовка всей экспортной документации и соответствующее обслуживание для этих лиц будут бесплатными. При торговле вдоль разделительных линий они будут освобождены от налогов. Кроме того, одним из вариантов будет то, что компания, которая производит продукцию с той стороны разделительной линии, имела бы адрес регистрации по эту сторону. То есть чтобы было написано — «регистрирована на этот адрес», а не «произведено тут-то и тут-то».
— Как в случае с Приднестровьем и Молдовой?
Там на продукции, произведенной в Приднестровье, прямо указано — произведено в Приднестровье, в Молдове. Если кто-нибудь и здесь захочет так сделать, это будет возможно. Однако достаточно будет просто указать адрес регистрации.
— Иногда, кроме статуса, предметом спора бывают и географические названия. Например, «Сухуми» и «Сухум». Ведь может это вызвать дополнительное недовольство или коллизии?
Согласно схеме, которую мы предлагаем для внутренней маркировки (для грузинского рынка), обязательно должна присутствовать надпись на грузинском языке, также свободно можно будет наносить надпись на абхазском языке, который для нас также государственный язык. Соответственно, топонимика на грузинском языке будет соответствовать грузинским названиям, на абхазском — абхазским.
Опыт показал — когда обсуждение гуманитарных идей начинается с поднятия флагов, разговоров о статусе и признании, мы оказываемся в тупике. Мы предлагаем решение этих вопросов без политизации. Если их на самом деле беспокоит благосостояние населения, то это те вопросы, которые обязательно надо обсуждать и вести диалог. Грузинская сторона к этому готова. Во всяком случае, если мы можем делать односторонние шаги и как-то помочь населению, мы обязательно это сделаем. Но будет лучше, если будут и встречные шаги.
— С 2012 года политика Грузии по отношению к оккупированным территориям поменялась, появились новые подходы. По вашему мнению, что стало самым главным достижением и успехом за это время?
На фоне множества провокаций, в сложнейшей обстановке мы сохраняем мир. Это не гарантированная данность, это результат ежедневной работы. Ситуация на самом деле сложная — постоянно целенаправленно возводятся какие-то баррикады, которые не представляют из себя какой-либо военно-стратегической необходимости, являются политическим инструментом и направлены против людей. Людей постоянно задерживают, произошла такая трагедия, как гибель Арчила Татунашвили, убийства Отхозория и Башарули.
Колючая проволока вредит не только грузинской стороне. Силы ФСБ не пускают на остальную территорию Грузии в три раза больше осетин (чем задерживают грузин за нарушение границы — JAMnews). Их не везут в цхинвальский изолятор, но их не пускают.
Вокруг Грузии много проблем, идет конфликт в Украине, в такой ситуации постоянных провокаций и провоцирования напряженности, мир — это большое достижение.
Несмотря на такие барьеры, контакты между людьми растут — люди ездят не только ради лечения, торговли или воссоединения смешанных семей. Едут даже в качестве туристов. Это означает, что у людей есть интерес друг к другу, больше друг другу доверяют и этому надо содействовать.
Мы все — пострадавшие, и платим очень большую цену. Поменять это вполне возможно, если произойдет осознание этого, и мы правильно используем то пространство, которое сейчас открыто для взаимоотношений.
В то же время, мы обязательно должны двигаться к мирному урегулированию конфликта. Сегодня я специально ничего не сказала о факторе России и деоккупации, которая остается одной из главных задач нашего правительства. Я говорю только о тех направлениях, где, думаю, можно сделать новые шаги уже сейчас. Освоение этих возможностей важно для того, чтобы у нас было больше мира, а у людей — больше возможностей для развития.
