Запрещен ли грузинский язык в школах Абхазии. Репортаж с обеих сторон конфликта
Грузинский язык в школах Абхазии репортаж
С нового учебного года школьники в Гальском/Галском районе Абхазии, где проживают этнические грузины, больше не учатся на грузинском языке – последние, 11-е, классы, которые до сих пор имели такую возможность, перешли на русский язык обучения, завершив таким образом переход местных школ на русскоязычную программу, кроме собственно уроков грузинского языка. Это вызвало резкую реакцию в Тбилиси, где абхазские власти обвинили в «запрете грузинского языка» и в этнической дискриминации.
Корреспонденты JAMnews подготовили репортаж с обеих сторон конфликта о том, как учатся местные школьники, как сказалась на них и их семьях смена языка обучения и что дети и их родители думают о своем будущем.
Многоязычие галских школ. Репортаж из Абхазии
Марианна Котова, Сухум
Абсолютно ровный асфальт без выбоин и трещин ведет от города Гал в село Таглан [местное грузинское население называет село Тагилони — JAMnews], что располагается в нижней зоне приграничного района. Большинство домов по дороге заброшены. Нет ни одного прохожего. Чуть меньше двадцати километров, и мы на месте у сельской школы, где нас встречает семейство индюшек, мирно пристроившихся на школьной ограде.
Здание единственной тагланской школы довольно большое, даже слишком для 89 учащихся.
Но это сейчас тут нет ни одного параллельного класса, а в советское время только в десятых классах было больше 50 учеников, рассказывает выпускник этой школы и нынешний ее директор.
В этом году на русский язык согласно плану перехода от 2015 года перешли 11-е классы.
«Переход был по такой схеме — сначала первые, потом вторые и так далее классы планомерно переходили с грузинских учебников на русские по всем основным предметам, кроме родного языка и литературы», — рассказывает заведующая районным отделом образования Екатерина Габелия.
- Мнение: есть ли кто-то, кто хочет решения грузино-абхазского конфликта?
- «Мы умеем все»: истории трудовых мигрантов в Абхазии
- Проект «Будущее Грузии»: нужно пересмотреть радикальное отношение к конфликтам
Сегодня все 18 школ Галского района Абхазии считаются русскими. На изучение родных, грузинских, языка и литературы отведено 26 часов. Также обязательный предмет программы, как и во всех школах Абхазии – это абхазский язык как государственный, ему уделяют 28 часов. Остальные дисциплины преподаются на русском языке.
Нельзя сказать, что детей ущемляют в праве изучать родной язык, говорит директор школы села Шашикуара Галского района Эдишер Зухба.
«В нашей школе три учителя грузинского языка. На родном языке дети общаются друг с другом и дома, оснований полагать, что подрастающее поколение потеряет свой язык, нет», — говорит директор школы.
Что касается учебников, то в школьные библиотеки в Галском районе, как и во всей Абхазии, пополняются только абхазским учебным материалом. Русские и грузинские учебники приходится покупать родителям школьников.
Школьники и языки
Есть ученики, которые вообще не знают русского языка, рассказывает Ирма Кварацхелия, преподаватель русского языка и литературы школы села Таглан.
«Они ведь на русском говорят только с нами, учителями, дома и с друзьями они общаются только на грузинском», — говорит учитель.
По ее словам, есть и те, кто очень старается и справляется с нелегкой многоязычной программой.
«Я даже удивляюсь, как они успевают успешно изучать четыре языка и все остальные предметы, когда они спят? Но большинство ребят все же испытывают большие трудности», — говорит Ирма Кварацхелия.
Как рассказывает преподаватель, крупные произведения русской классики они не читают, а смотрят. Она задает своим ученикам смотреть фильмы, иногда ищет в интернете и передает краткие содержания романов, чтобы дети хотя бы имели представление о том, что прописано в школьной программе.
Как говорит Ирма Кварацхелия, у галских школьников мало мотивации. Они знают, что в остальной части Абхазии им не устроить свою жизнь.
«Может, я сейчас скажу неприятные вещи, но это правда, что к нам в Сухуме и западнее относятся не так, как к остальным жителям Абхазии. Сами ребята и их родители остерегаются искать перспектив там. Были случаи, когда с нашей молодежью в Сухуме поступали не очень хорошо», — рассказывает учитель русского языка тагланской школы.
Непросто галским школьникам дается и абхазский язык. С сильным акцентом, в основном смягчающим и упрощающим сложные свистящие звуки абхазского алфавита второклассники читают самый простой текст. Грамматика также сложно им дается. Девочка у доски пытается написать слово Аиааира, букв больше, чем звуков, и она путается в гласных, но такова специфика языка.
Лана Джопуа второй год преподает абхазский язык в школе села Таглан. До этого здешние ученики проходили этот предмет с большими перерывами.
«Учителей абхазского языка тут просто не было, они приезжали из других районов, поэтому часто бывало так, что учителя физически нет в школе, — рассказывает Лана Джопуа, — и это очень чувствуется по детям. Они хотят учить язык, я вижу этот интерес с их стороны, нужно просто правильно и регулярно с ними заниматься».
По словам учительницы, труднее всего им дается произношение отдельных горловых и губных звуков.
Саба Мерцхулава одиннадцатиклассник. На русском языке он говорит с трудом, но словарный запас у него довольно богатый. Его мечта освоить профессию в области международных отношений, но куда он будет поступать, пока не решил.
Большую тягу ученики, а особенно старшие школьники испытывают к английскому и в некоторой степени к русскому языкам, так как их знание открывает большие перспективы перед сельскими жителями.
«Я посмотрю, где качество образования выше и куда я смогу подойти со своими знаниями. Сейчас я большее время уделяю английскому и русскому языкам, так как в мире они распространены больше, чем грузинский и абхазский, и для будущего нужнее», — говорит школьник, у которого есть теоретическая возможность поступить в Тбилиси, в Сухум или в российский вуз по квоте, которую предоставляет для граждан Абхазии министерство образования России по линии представительства Россотрудничества.
Такие случаи бывали, рассказывает Екатерина Габелия, заведующая галским РОО (районное отделение образования).
Проблема – отсутствие гражданства
По словам Екатерины Габелия, никто из учеников или их родителей не возмущается, все спокойно принимают существующий порядок, так как дети одинаково неплохо воспринимают все языки, которым их обучают в школе. По ее словам более остро стоит другая проблема — отсутствие документов.
«У нас дети не могут получить не то что абхазские паспорта, но даже свидетельства о рождении, — рассказывает Екатерина Габелия. – Если бы у выпускников были документы, то их гораздо больше поступало бы в абхазские и российские вузы».
Дело в том, что в 2014 году прекратилась выдача абхазских паспортов жителям Галского района. В какой-то период приостановили и выдачу вида на жительство, поэтому многие жители района остаются без документов или с грузинскими паспортами.
В этом году в Галском районе школу закончили 233 ученика, 17 из них поступили в Абхазский государственный университет. Есть и те, кто поступает в российские вузы, но из-за отсутствия абхазского гражданства им приходится прекращать учебу и возвращаться на родину.
«Они теряют время в надежде, что получат документы, учатся год-два с тем, что есть, но потом вынуждены ехать в Грузию. В Тбилиси принимают всех с любыми документами», — говорит Екатерина Габелия.
«Чтобы у наших детей была хоть какая-то перспектива в жизни, они должны знать три языка: грузинский, абхазский и русский. Это хорошо – знать много, но выучить их так, чтобы они потом помогли, большинство не сможет, ведь для этого нужны хорошие учебники и регулярные занятия. Нужны репетиторы, а, значит, и деньги. Мизерное количество может себе это позволить, а остальные будут неучами, которые толком не знают ни одного языка», — говорит одна из матерей галских школьников.
“Поколение без детства”. Что рассказывают грузинские школьники и учителя из Абхазии
Саломе Парцвания, Зугдиди
JAMnews побеседовал с ученицей, ее мамой и учительницей из Гали о ситуации в гальских школах, а также о том, что означает для них перевод образования на русский язык.
Реакция Тбилиси
Государственный министр Грузии по примирению и гражданскому равенству Тея Ахвледиани прокомментировала 14 сентября решение абхазских властей о полном переводе школ на русский язык обучения.
«Подобные противоправные действия являются продолжением политики этнической дискриминации и русификации, проводимой российским оккупационным режимом в течение многих лет и направленной на уничтожение грузинского следа на оккупированных территориях и полную ассимиляцию населения», — заявила Ахвледиани.
По ее словам, грузинская сторона не пожалеет усилий и будет использовать все имеющиеся в ее распоряжении рычаги для обеспечения образования на родном языке населения, проживающего в оккупированных регионах, и для защиты других основных прав.
Де-факто правительство Абхазии начало процесс перевода грузинских школ в Гали на русский язык в 2015 году.
В 2020 году грузинская неправительственная организация Институт исследования демократии опубликовала отчет о состоянии преподавания грузинского языка в Гальском районе.
«Грузинский как иностранный язык преподается только в одной школе городе Гали и нескольких школах в приграничных селах. Что касается дошкольных учреждений, то в Гальском районе полностью запрещено дошкольное образование на родном языке», — говорится в докладе.
«Этот процесс полностью управляется правительством Абхазии и является частью политики русификации школ с грузинским языком обучения. Заявленная цель властей Абхазии — постепенное исчезновение грузинского языка из школ Гали», — считает организация.
Если эта политика будет продолжена, последний поток, учившийся на грузинском, закончит школу в 2022 году, говорится в докладе.
В целях поддержки обучения на родном языке в 2019 году правительство Грузии приняло решение, согласно которому абитуриенты, проживающие на оккупированных территориях, будут зачисляться в высшие учебные заведения по своему выбору без прохождения Национального экзамена.
Каждый абитуриент получает максимальную сумму государственного гранта — 2 250 лари [около $712]. Это решение удвоило количество абитуриентов из Гали и Ахалгори в первый же год.
Гальский район – административная единица в Абхазии. По переписи 2011 года, 98,21 процента населения составляют грузины/мегрелы.
В 2018 году тогдашний государственный министр Грузии по примирению Кетеван Цихелашвили заявила, что до 1990-х годов в Гальском районе было 58 школ, в том числе 52 грузинских, две русских, три грузино-русских и одна грузино-абхазская. Оставшаяся 31 грузинская школа в Гали после войны 1992–1993 годов постепенно перешла на русскоязычное обучение. В 2015 году оставшиеся 11 грузинских школ были упразднены.
«Мы по-прежнему говорим по-грузински»
Элене (имя изменено) живет в одном из сел Гальского района (мы не называем село по ее просьбе) и учится в одиннадцатом классе местной школы.
После войны в начале 90-х ее семья сначала покинула свой дом, но затем вернулась.
У семьи Элене двухэтажный дом, семья выращивает фундук и в основном этим и живет. Элене рассказывает, как в школах Гальского района учатся этнические грузинские школьники.
Поговорить с нами она согласилась анонимно, в присутствии матери.
В селе, где живет Элене, подавляющее большинство населения составляют грузины. Однако в школе, как и во всех других школах Гальского района, основным языком обучения является русский. Детям преподают все предметы на русском языке — математику, биологию, историю и т.д. На грузинский как иностранный (например, английский) в ее классе отводится один урок в неделю.
Элене рассказывает, что уровень преподавания русского языка в школе низкий, а дома ученики разговаривают на грузинском или мегрельском, поэтому им сложно выучить русский язык.
«Приходится читать одно и то же несколько раз, иногда запоминаю наизусть — даже не понимаю. Таких, как я, много”, — говорит Элене.
По ее словам, некоторые учителя не знают русского и объясняют урок на грузинском, «но это нельзя афишировать».
Не реже одного раза в месяц приезжает комиссия из Гали или Сухуми, которая проверяют в том числе тетради учеников:
«Грузинские надписи не допускаются. Например, на обратной стороне тетрадей написано “Иберия” [грузинский производитель тетрадей — JAMnews], нас заставляют замазывать эти надписи корректором, потому что наш школьный куратор делает учителям замечания. Учителям это, конечно, не нравится, но у них нет другого выхода».
По словам Элене, дети за пределами школы говорят друг с другом на грузинском или мегрельском языках, как и учителя, поскольку большинство учителей являются этническими грузинами.
«Их [местную власть] раздражает, когда мы говорим по-грузински, мегрельский язык еще терпят. Я, например, и многие другие до сих пор говорим по-грузински. Мы не знаем русского, и что делать? Когда у нас концерты и выступления, то по просьбе учителей мы громко не говорим по-грузински. Говорят: «Говорите хотя бы по-мегрельски«.
Элене говорит, что после окончания школы большинство ее одноклассников продолжат обучение в грузинских вузах. Для этого им приходится готовиться с репетиторами – в основном по грузинскому языку и истории Грузии, которую в школе не учат.
«Мы с одноклассниками собираемся поступать в Тбилиси, потому что не видим для себя будущего в Гали. Максимум мы можем работать учителями. А если окончательно уберут грузинский из школы, то и такой перспективы не останется. В АГУ [Абхазский государственный университет — JAMnews] поступают очень немногие. Они надеются найти работу в собственном селе или в Гали. Но если вы хотите здесь устроиться на хорошую работу, то у вас должен быть кто-то, кто вам в этом поможет — иначе вы с абхазами не поладите. Одним словом, если вы хотите остаться в Абхазии, то у выпускника АГУ больше перспектив», — объясняет Элене.
Элене пока не выбрала будущую профессию, но видит свое будущее в Тбилиси:
«У меня больше целей, чем мечтаний, сейчас главное — поступить. Я буду рада уехать в Тбилиси, мы от многого здесь оторваны, многого не знаем. Побывав там, мы узнаем много нового. Я очень этого жду».
«Мы плачем, когда наши дети танцуют, празднуя победу абхазов»
Мать Элене подключается к беседе. Она говорит, что даже если кто-то из детей в их деревне решит продолжить свое образование в Сухуми, родители не позволят им это сделать:
«Там нашим детям будет трудно, там всего можно ожидать. Как мать я не смогу спокойно спать дома, если мой ребенок будет в Сухуми».
На вопрос, если вся молодежь уедет из Гали, то какая судьба ожидает регион и каковы перспективы проживающих там грузин, мать Элене отвечает:
«И сейчас в основном так. У меня есть пожилые соседи, у которых несколько детей, но никто из них не живет дома. Они все живут в Грузии. Все стараются поступить в Тбилиси, Зугдиди, Кутаиси и не хотят возвращаться, потому что на самом деле у них не было детства, они потеряли свое детство и не хотят терять еще и молодость. Там, где видят лучше, там и остаются и обустраивают там свое гнездо”.
“Вероятно, мы разделим эту судьбу — мы состаримся тут, а наши дети будут там. Вы знаете, как бывает у грузин, у мегрелов — они не покидают свой дом, свою землю, свои могилы, как-то стараются. Это, наверное, будет продолжаться еще долго, если мы не вернемся официально, и страна не будет единой. На данный момент я не вижу ничего другого, что бы обнадеживало. Мы, старики, останемся здесь одни».
“Конечно, это больно. У нас есть танцевальная студия. Когда были концерты и праздники, сколько раз мы, родители, плакали, потому что абхазы празднуют день победы, а наши дети танцуют. Они вынуждены танцевать, чтобы сохранить право там жить”.
«Мы больше не можем выпускать образованное поколение»
Нана (имя изменено) более 15 лет преподает в одном из сел Гальского района. Через ее руки прошли несколько поколений детей, и процесс «русификации» школ Гальского района разворачивался на ее глазах.
Нана говорит, что десять лет назад ее школа была обычной грузинской школой.
Здесь дети изучали все предметы на грузинском, а русский язык преподавался как иностранный.
Ситуация кардинально изменилась лет семь назад – начиная с четвероклассников, детей полностью перевели на обучение на русском.
«Для детей это было очень тяжело. Они плакали горькими слезами, потому что весь 10 класс изучал все предметы на грузинском, и вдруг входит учитель биологии и объясняет урок на русском языке. Мало кто преодолел эту проблему — кто-то, у кого была русская бабушка, или кто-то из родителей знал русский язык. Два процента, не больше. Остальные дети по-прежнему испытывают трудности. Очень талантливые дети остаются обделенными только из-за того, что они думают по-грузински, но они не могут преодолеть этот минимальный порог, называемый «русификация».
Нана говорит, что трудно было не только детям, но и учителям, так как большинство не владело в достаточной степени русским. Им пришлось проходить переподготовку – за счет летнего отпуска.
Нана говорит, что запрет на использование грузинского языка в учебном процессе контролируется строго, это проверяет специальная комиссия. По ее словам, после перехода на русский язык дети сильно отстают в обучении:
“Учитель в первую очередь нужен для того, чтобы вырастить сильное и здоровое поколение, а он не может этого сделать. Мы не можем больше выпускать образованные и здравомыслящие поколения, потому что мы скованы по рукам и ногам».
При поддержке Медиасети
Термины, топонимы, мнения и идеи публикации не обязательно совпадают с мнениями и идеями JAMnews или его отдельных сотрудников. JAMnews оставляет за собой право удалять те комментарии к публикациям, которые будут расценены как оскорбительные, угрожающие, призывающие к насилию или этически неприемлемые по другим причинам
