Ранние браки в Азербайджане
Четырнадцатилетняя невеста — нормальное явление в регионах Азербайджана, хоть в столице такое редко увидишь. Законно ли это? Конечно, нет, в Азербайджане возраст вступления в брак — 18 лет. В каких-то исключительных обстоятельствах он может быть снижен не более чем на год.
Как помешать родителям женить своих несовершеннолетних детей?
За историями о ранних браках мы пришли в приют при общественном объединении «Тямиз дюнья» («Чистый мир»). Здесь оказывают юридическую и психологическую помощь женщинам, которым больше некуда идти.
Айтян. Неоднозначная история
Нашей героине Айтян 21 год. Смуглая, в простой домашней одежде, она держится напряженно, но разговаривать не отказывается. Даже сфотографироваться, только предупреждает, чтобы лица не было видно.
Айтян попала сюда совсем недавно. За плечами у нее уже два неудачных брака, есть ребенок.
«Мы жили в Гяндже, нас в семье семеро детей — один старший брат и шесть сестер».
Мать умерла, когда Айтян было только 11 лет. К моменту появления в доме мачехи Айтян училась в старших классах средней школы. Она была единственным ребенком в семье — у брата и сестер уже были свои семьи. «С мачехой мы не ладили, она ревновала меня к отцу, не позволяла нормально с ним общаться», — говорит девушка.
Как настал «подходящий» возраст — 16 лет, сестры начали спешно искать мужа для Айтян. «Я закончила школу, очень хотела учиться дальше. Все дети в нашей семье учились хорошо. Но отец сказал: «Зачем девочке образование?!». Сам отец у меня без высшего образования, простой рабочий», — рассказывает она.
Айтян выдали замуж за «подходящего» парня; сестры навели справки и сочли, что он достаточно хорош для младшей. Он был старше Айтян на 12 лет, ему на тот момент было 28. «Он оказался пьяницей, — вспоминает девушка. — бил меня, мучил. Переставал бить, только когда я теряла сознание. Мог зимой раздеть, вытащить на улицу, оставить там на ночь. Или заставлял всю ночь не спать, массировать ему ноги».
Через три месяца она забеременела; но даже рождение дочери не изменило положения в семье. «Тем более, что девочка родилась, а не мальчик, еще хуже стало, — говорит Айтян. — родители мужа тоже плохо ко мне относились, не защищали. Даже, когда он бил меня, говорили: «Видишь, это ты его, бедного, довела!»
Когда ребенку исполнился год, Айтян не выдержала и вернулась в дом отца. Никакого официального развода: у нее не было не только свидетельства о браке, но даже и удостоверения личности.
Именно поэтому нет точных статистических данных о ранних браках — их не регистрируют. По словам Мехрибан Зейналовой, председателя Общественного объединения «Чистый мир», бессмысленно искать официальные цифры: «Статистику ранних браков надо отслеживать по количеству рожденных детей».
Принуждение к браку может караться штрафом в размере от двух до трех тысяч манатов ($1200-1800) или тюремным заключением на срок два месяца. Если жених и невеста не достигли совершеннолетия, то штраф увеличивается до 3-4 тысяч манатов ($1800-2500), а заключение — до 4 лет.
По самым свежим данным Азербайджанского государственного комитета по статистике, в 2016 году в Азербайджане зарегистрировано 312 браков, в которых невесте не было 18 лет. Примерно каждая пятая невеста была не старше 19 лет — отсюда можно сделать вывод, что ранние браки — это общая тенденция, а не какие-то частные случаи. К тому же, официальные 312 браков — это те, которые были зарегистрированы — по официальному запросу родителей.
Все остальное отследить невозможно, потому что в регионах к документам вообще зачастую относятся халатно: дети могут до школьного возраста дожить без метрик и паспортов, а вместо свидетельства о браке годится щедрое угощение на свадьбе, которую помнят все родственники. В крайнем случае, «бумага о кябине» — удостоверение, выдаваемое моллой о заключении религиозного брака (кябин).
Так что, разводиться Айтян не пришлось. «Отец сначала месяца два со мной не разговаривал, потом заговорил, — говорит Айтян как о чем-то само собой разумеющемся. — И сразу стал искать мне нового мужа».
Новый муж нашелся быстро, буквально «за забором» — двоюродный брат по матери. С ним тоже жизнь не заладилась: «Соседи сплетничали, что я выхожу из дома, а я никуда не выходила; хотя у мужа это был уже третий брак, он все равно говорил мне: «вот, тебя мне навязали на шею!». Я ходила к сестре (я только с одной поддерживаю отношения), жаловалась, говорила: «Я больше не могу!», но меня никто не понимал, говорили, что надо терпеть, что это брак и деваться некуда».
Но Айтян все же не выдержала. Узнав от знакомых, что в столице есть организации, помогающие женщинам, она села в автобус и приехала в Баку. По счастливой случайности в автобусе она познакомилась с женщиной-юристом. По приезде в Баку она отвела Айтян в одно из полицейских управлений в Бинагадинском районе, а те направили ее в приют.
Айтян повезло больше, чем многим другим женщинам в ее положении: она сумела закончить школу и достаточно трезво смотрит на жизнь. «Домой возвращаться я не хочу, я знаю, они меня примут, но снова заставят выйти замуж, — говорит она. — а я ничего этого не хочу. Я хочу работать, зарабатывать и содержать своего ребенка».
Пока исход этой истории неясен. По правилам, работники приюта должны связаться с родственниками и семьей женщины, попытаться провести социальную и психологическую работу. Но решает, в конечном итоге, сама женщина. Иногда это помогает: как рассказывают социальные работники, с мужем одной из женщин удалось договориться — он прислушался к мнению психолога, снял квартиру, в которую они с женой и переехали, чтобы прекратить конфликты с родственниками.
Тарана. История без счастливого финала
В отличие от предыдущей героини, никакого образования Тарана не получила. Как рассказывает Кямаля Агазаде, председатель НПО «Азербайджан ушаглары» («Дети Азербайджана»), в чьем убежище содержатся не только дети, но и женщины, пострадавшие от семейного насилия, Тарана вообще не умела писать и читать. Замуж она вышла в 16 лет. Поначалу казавшаяся благополучной супружеская жизнь сменилась кошмаром — муж оказался наркоманом, бил и унижал ее.
О существовании приюта девушка узнала из выступления Кямали ханум по телевидению. Забрав двоих детей, она пришла в приют. «Дети были очень запуганы, боялись людей, вообще не шли на контакт, — рассказывает Кямаля ханум, — мальчик, ему было 4 года, вовсе не разговаривал, девочка только кричала и плакала. Наши психологи и социальные работники провели с ними большую работу, дети стали хотя бы адекватными, уже не чурались людей, начали развиваться».
Тарана приехала из региона, а это значит, что не было никакой регистрации брака. Мало того, детей она также родила в домашних условиях (в регионах, особенно в сельской местности, это не редкость), а значит — никаких документов.
«Мы, как обычно в таких случаях, начали делать документы на детей, — говорит Кямаля ханум, — но она почему-то воспротивилась этому. Мы планировали обратиться в суд за подтверждением отцовства и оформлением удостоверений личности. Но Тарану невозможно было переубедить, как мы ее ни уговаривали. Она прожила в приюте около года; за это время единственным своим успехом мы можем считать проведенную с детьми работу».
Тарана вернулась в свою семью. Скандалы и побои продолжались. До сих пор работники приюта поддерживают с ней отношения. Впоследствии она все же ушла от мужа, устроилась на работу, наняла женщину для присмотра за детьми. Но вопрос с образованием, документами так и остался открытым.
4 класса
Кямаля Агазаде, председатель НПО «Азербайджан ушаглары», говорит, что в своей практике часто сталкивается с жертвами ранних браков. По ее словам, по большей части это выходцы из регионов, и она подтверждает, что в таких случаях, как правило, есть проблема с документальным оформлением брака и рождения детей.
Тут возникает проблема и с правами женщин при разводе: «Женщины при разводе не могут претендовать ни на имущество, ни на алименты. А разводы, или точнее, расставания — не редкость».
Но это проблемы юридические. Куда тяжелее, когда от молодой женщины, почти ребенка, отказывается семья, потому что она их опозорила, вернувшись из дома мужа. Женщина остается одна; без поддержки, учитывая, что она не смогла получить образование, и без перспектив. У большинства таких женщин либо только начальное образование — 4 года в школе, либо — в лучшем случае — восемь классов.
Многие женщины в такой ситуации обзаводятся вредными привычками, включаются в какую-нибудь криминальную группу. Самое ужасное при этом, говорит Кямаля Агазаде, что женщина может оставить своего ребенка и уйти. Учитывая, что брак был, по существу, незаконным, у ребенка нет документов, и его невозможно определить ни в какое учреждение или устроить в детский сад или школу.
Главный путь борьбы с ранними браками и их последствиями — это просвещение, считает Кямаля ханум. «Со стороны государственных служб должен проводиться тщательный мониторинг, такие семьи должны находиться под постоянным контролем социальных работников и органов исполнительной власти».
Но самая важная проблема — не только в отсутствии государственного контроля. «Самое плохое — это отсутствие общественного порицания, — говорит Кямаля Агазаде. — Мало ли мы сами знаем семей, в которых девушку выдали замуж слишком рано? Многие даже с удовольствием ходят на свадьбы, где невесте едва минуло 14-15 лет. Согласно нашему менталитету, непозволительно вмешиваться в дела чужой семьи».
Зейнаб. История с хорошим концом
К счастью, по статистике Кямали ханум, историй с хорошим концом гораздо больше. Как, например, история Зейнаб. Семья мужа не принимала ее, вышедшую замуж в 16 лет. Муж не хотел признавать ребенка своим — кстати, распространенный аргумент, чтобы не платить алименты.
Пришлось обращаться в суд, делать тест на отцовство, приводить доказательства в виде свадебных фото и видео, свидетельств соседей. К счастью, законодательство позволяет присудить алименты на основании доказательства отцовства, даже без официального брака.
Зейнаб получила алименты; из приюта ее направили на курсы кондитеров, которые она успешно закончила, а сейчас работает в компании, производящей сладости.
Зульфия. История с плохим концом
Зульфия жила в Сабирабаде, в обычной рабочей семье, где кроме нее было еще трое детей. Она окончила 9 классов, а потом помогала матери по хозяйству. Когда ей исполнилось 17 лет, ее «украли». Дело в том, что похищение с целью женитьбы, хоть это и преступление с точки зрения закона, в Азербайджане расценивается совсем по-другому: чаще всего это что-то вроде «альтернативного обряда», чтобы не устраивать дорогую свадьбу, или выход для молодых, когда родители не дают согласия на брак.
Зульфия была знакома с «женихом», что позволило парню и его родне утверждать, что вообще-то она была не против. Ее родственники, вроде бы, вызвали полицию и отправились вызволять Зульфию, но в результате переговоров с родней похитителя ее посчитали выданной замуж.
И если, согласно патриархальной традиции, женщина должна «терпеть брак», то Зульфия продержалась долго, успела даже родить двух девочек, одну за другой. На мужа она жаловалась на протяжении всего замужества: он пил запоем, бил ее, и, главное, ничего не зарабатывал, поэтому Зульфия и дети практически голодали.
В конце концов она не выдержала, забрала детей и пошла к родителям. Ее отец и мать посчитали позором принять ее обратно. Точнее, ей сказали: «Кому ты нужна с двумя детьми, разведенную женщину вообще невозможно опять выдать замуж, не морочь голову и возвращайся к мужу». Зульфия оставила детей у сестры и утопилась в Куре.
Причины и следствия
Что заставляет родителей женить своих несовершеннолетних детей?
Первая из не очевидных причин — это табу на секс до брака. Если девочке 14-15 лет, она точно не успела натворить ничего плохого даже в мыслях. Семья мальчика рада принять такую девочку, заодно еще немного «повоспитывать» ее, чтобы идеально приспособить под свои нужды. А семья девочки боится, что после 20, не дай Бог, про девочку начнут сплетничать соседи, и тогда «сплавить» ее будет труднее.
Вторая причина — желание избавиться от лишнего рта и сбросить с себя ответственность за дочь. Если женщина традиционно находится на иждивении (а как иначе, без образования и профессии?) — сначала отца, а потом — мужа, то отец девочки рад поскорее уменьшить число иждивенцев до минимума.
Еще одна причина — «застолбить» подходящую партию, пока кто-то другой не перехватил годного жениха или невесту.
В итоге, все причины сводятся к нездоровым пережиткам средневековья, невежеству, традиционной дискриминации женщины при помощи примитивной «морали».
Что касается последствий такого брака для отдельно взятой семьи, это могут быть и проблемы со здоровьем, которые возникают у женщины из-за слишком раннего начала половой жизни, ранних родов и т. д., и психологические проблемы, насилие над женщиной, которая не умеет пока за себя постоять.
Что же касается общества, тут самое страшное — это не истории разрывов, когда жертва раннего брака вынуждена уйти из дома и остается одна, а истории семей, начавшиеся ранним браком, когда женщина с юности привыкает терпеть побои и издевательства и терпит их всю жизнь, а потом передает эту модель семьи по наследству своим детям, вместе с собственным невежеством, проблемами и предрассудками. И уверенностью, что это и есть норма семейной жизни.
