Грузинские школы в Абхазии: что делать
Наметившаяся в последнее время тенденция, когда в школах Галского района русский язык поэтапно вытесняет грузинский язык в качестве основного языка преподавания, крайне раздражает грузинскую политическую элиту. Она негодует, и, апеллируя раз за разом к международным структурам, требует принять меры для приостановления «дискриминационных процессов».
Впрочем, то, что сегодня происходит в галских школах, мало чем отличается от тех мер, которые правительство Грузии предпринимает (кстати, более интенсивными методами), допустим, в армянских школах в Ахалкалаки или в азербайджанских в Марнеули. Но там это трактуется как внедрение единого образовательного стандарта, а в абхазском случае – как «дискриминация и нарушение прав человека».
Наверняка официальный Тбилиси не прочь был бы разрисовать картину более смачными красками, например, сгустив их до «сталинско-бериевских методов насилия». Но воздерживается — по понятным причинам. Что и как делали с абхазскими школами в бытность Иосифа Виссарионовича и Лаврентия Павловича — именно абхазы, а не грузины, на чей язык обучения одним махом перевели всю учебную программу, до сих пор вспоминают с нервным содроганием. Поколению моих родителей не то что учится на родном языке, но даже общаться между собой на переменах на абхазском строго запрещалось.
Кстати, вот эта историческая память, когда врагу не пожелаешь той участи, что твой народ испытал, как раз и тормозит абхазскую власть от более резких движений в реформе образовательных учреждений Гала.
Она проходит в крайне щадящем, далеко не таком, как это принято описывать в грузинских медиа, режиме.
В частности, в некоторых школах нижней зоны Галского района как преподавали все предметы на грузинском языке и по учебным программам, утвержденным в Тбилиси, так и продолжают преподавать. Если где-то в расписании и присутствует урок абхазского или русского языка, то разве что для большого блезира.
Сейчас реальная картина такова, что до полного перевода всей образовательной системы Галского района на «абхазский» стандарт так же далеко, как пешком до Берлина. Хотя в министерстве образования Абхазии и заявляют о том, что «в течение ближайших двух-трех лет все классы будут полностью обучаться на русском языке», пока что это выглядит как свод благих пожеланий. Нынешние темпы таковы, что понадобится с десяток лет, чтобы осуществить объявленную реформу. Нет ни денег, ни соответствующего планам кадрового потенциала.
Но даже если реформа в полной мере будет реализована, грузинскому языку и литературе как отдельным предметам ничего не угрожает.
В отличие от того, что происходило в сталинские времена, когда закрытие абхазских школ преследовало лишь одну цель – насильственную ассимиляцию абхазов, реформа в галских школах направлена исключительно на интеграцию местных жителей в общеабхазское пространство. Эта интеграция, как это парадоксально не звучало бы, как раз и дает шанс сохранить самурзаканцам свою идентичность на абхазской территории.
Если оставить все как есть, и, допустим, лет на двадцать ввести мораторий и не трогать образовательную систему Гала, по истечении этого срока большинство школ района сами закроются, ибо некому в них будет учиться.
Галская молодежь в основной своей массе практически не владеет никаким языком, кроме грузинского. После того как обычный среднестатистический галец оканчивает школу, особых вариантов куда ему ехать за дальнейшим образованием, нет. За знаниями и прилагающемуся к ним диплому он едет в Грузию.
По окончании вуза он, конечно, может вернуться домой, но что он в Гале будет делать? Диплом, полученный в Грузии, в Абхазии не действует. Если получил медицинскую специальность или имеешь диплом педагога, то с определенными оговорками можешь еще устроиться на работу в местную больницу или сельскую школу, правда, без каких-либо гарантий.
Но если ты дипломированный юрист, экономист, инженер – работа в Абхазии по специальности тебе не светит даже в пределах Галского района. И что в таком случае делать? Остается — искать работу в Грузии, и в дальнейшем пускать там корни, а на малую Родину приезжать в отпуск и то до тех пор, пока родители живы. Потом такие визиты становятся бессмысленными.
У моего знакомого гальца Нодара, работающего таксистом, трое детей. Все они, окончив школу и получив образование в грузинских вузах, осели в Тбилиси. Обзавелись семьями, работой, кто-то даже недвижимостью. Такая же ситуация и у его родного брата Сосо, единственный сын которого тоже после учебы остался жить в Тбилиси.
В общем, пока грузинские политики в женевах и ньюйорках бьют в набат, что гальцев русифицируют, не знающие ни абхазского, ни русского языков самурзаканцы в поисках лучшего будущего тихо, по-будничному, уезжают в Грузию — сперва учиться, а затем и просто жить.
Если придерживаться радикальных националистических взглядов, то выходит так, что Сухуму никакой образовательной реформы в Галском районе проводить и не надо. Более того, такая позиция, как ни странно, устроит всех. Можно даже похвалу из уст грузинских политиков услышать, и бонусом жирную галочку в Женеве и следом в Нью-Йорке заработать.
Вот только через двадцать лет в Галском районе останутся одни старики со всеми вытекающими из этого последствиями. Если такая перспектива не устраивает внешних игроков, то надо просто не мешать правительству Абхазии интегрировать самурзаканцев в абхазское пространство, и, в первую очередь, это касается образовательной реформы в этом регионе, которая со скрипом, но все же идет.
Мнения, высказанные в статье, передают терминологию и взгляды авторa и не обязательно отражают позицию редакции
