«Если бы не русские, мы бы сами все решили». Репортаж из сел в зоне грузино-осетинского конфликта
Примирение грузин и осетин
В результате вооруженного конфликта и межэтнической напряженности в Грузии в 1989-1992 годах до 70 тысяч этнических осетин, проживавших на территории Грузии, были вынуждены переселиться, оставив все свое имущество.
В свою очередь, 12 тысяч этнических грузин также покинули свои дома в зоне конфликта.
Некоторых из оставленных осетинами домов больше не существует, часть до сих пор стоят заброшенными, а у некоторых появились новые владельцы. Кто-то честно купил их, другие — заселились самовольно.
- Молитва в заброшенном селе. Впервые за 16 лет осетинские паломники посетили святилища в пограничной зоне Грузии
- Осетинское горное село, которому 700 лет, и его жители. Фотоистория
- «Взял и поменял фамилию – тогда все так делали». Как живет опустевшее грузино-осетинское село
С 2006 года в Грузии действует закон, призванный обеспечить возвращение имущества людям, пострадавшим от конфликта, но он по комплексу причин не работает.
Как сосуществовали грузины и осетины, что думают грузины, проживающие в селах в зоне конфликта, о возврате имущества осетинам или возможности совместного проживания с ними?
Исследованием этих вопросов занимается правозащитная организация Human Rights Center. Вместе с представителями организации JAMnews побывал в селах района Шида Картли, прилегающих к зоне конфликта.
Осетины составляли одно из самых многочисленных этнических меньшинств в Грузии. По данным всеобщей переписи населения 1989 года, в Грузии проживали более 164 тысяч осетин, из них 65 тысяч — в Юго-Осетинской автономной области, и 99 тысяч — в остальной части Грузии.
По данным последней переписи 2014 года, в Грузии проживают 14 385 этнических осетин. Но люди, проживающие в непризнанной Республике Южная Осетия, которую грузинская сторона называет Цхинвальским регионом, в переписи не участвовали, поскольку на него не распространяется юрисдикция Грузии.
Часть эмигрировавших осетин хочет вернуться в Грузию и вернуть оставленное здесь имущество. Однако это не так просто.
Чем определяется отношение грузинской общины к осетинской?
В тех селах района Шида Картли, где когда-то вместе жили осетины и грузины, помнят множество историй, иллюстрирующих их совместное существования. Люди в этих селах настроены по-разному.
Некоторые плохо помнят совместную жизнь с осетинами и не хотят, чтобы они вернулись. Им сложно представить примирение и соседство, это пугает их. Среди таких людей часто бытуют мифы и глубоко укоренившиеся стереотипы о неблагонадежности осетин.
Однако большинство жителей этих деревень помнят лишь дружеские отношения с осетинами. У некоторых до сих пор сохраняются связи с родственниками или бывшими соседями, оставшимися по другую сторону линии конфликта.
Основной проблемой эта категория считает Россию. Они говорят, что «если бы не российская оккупационная армия и выставленные ею т.н. границы, люди бы сами все запросто решили».
Жители этих сел сходятся во мнении, что прощать придется обеим сторонам, потому что обе стороны совершили плохие поступки – и грузины, и осетины.
Большинство не ожидают возвращения осетин в ближайшем будущем. По их словам, это будет сложно, тем более, что процесс примирения заморожен после августовской войны 2008 года.
«Мы были соседями, мы были друзьями»
Нодар Мосиашвили работает школьным сторожем в селе Сацихури. Это грузинское село с населением всего 300 человек. Осетины здесь никогда не жили, но жили в соседнем селе Цнелис, и с ними были добрососедские и родственные отношения. После августовской войны 2008 года Цнелис контролируют российские военные.
В Сацихури можно встретить и тех, кто помнит об осетинах только хорошее и хочет их возвращения, и тех, у кого остались неприятные воспоминания, и они этого возвращения боятся.
У Нодара Мосиашвили было много друзей-осетин в Цнелисе. Он рассказывает, что дрова на зиму односельчане привозили из Цнелиса.
В 1990-е годы, когда начался конфликт, многие воспользовались беспорядками. С обеих сторон — и среди грузин, и среди осетин — появились неформальные группы, занимавшиеся грабежом и притеснениями:
«Многие нагрели на этом руки. Входили в дома и грабили их. Но даже тогда нам не мешали привезти дрова. У них были списки, они знали, кто грабители, а кто нет. И тем, кому они доверяли, не создавали проблем».
Нодар говорит, что в 1990-е годы, когда осетины бежали из Цнелиса, многие оставили свое имущество на попечение грузин. «У меня был друг, директор школы в Цнелисе. Когда грузины вошли в то село, он испугался и оставил машину у меня. А через некоторое вернулся и забрал ее», — рассказывает он.
Однако, несмотря на хорошие воспоминания, Нодар не может себе представить возвращения имущества осетинам:
«Будет много препятствий. Люди не знают, как встретятся вновь. Если через 30 лет к тебе придет человек и скажет: «Верни мне мой дом», кто его вернет?».
У Гелы Мчедлидзе, живущего в селе Кода, тоже хорошие воспоминания об осетинах. Кода — последнее село в Шида Картли, контролируемое Грузией. Со здешних полей уже видна колючая проволока и предупреждающие баннеры на разделительной линии.
В Коде до сих пор живет одна осетинская семья. Они никогда не покидали деревню.
Кода – небольшое село, раньше здесь не было школы, поэтому Гела учился в школе в Цнелисе. Среди его одноклассников были и осетины, и грузины:
«Мы были как братья и сестры. Будь то праздник или свадьба, в Цнелис или Коду приглашалась вся деревня. Нам было хорошо друг с другом».
Он до сих пор поддерживает отношения с некоторыми осетинами. Осетины есть и среди его родни. Однако со своими бывшими осетинскими одноклассниками Гела больше не общается, у него нет контактов с теми осетинскими селами, которые теперь не находятся под юрисдикцией Грузии.
Однажды Гела Мчедлидзе даже побывал в осетинском плену. Это был 2006 год. Гела пошел в лес и случайно оказался на неподконтрольной Грузии территории.
«Они относились ко мне хорошо, руку не поднимали. Освободили через два дня», — вспоминает мужчина.
Он считает, что если у кого-то из осетин остался здесь дом, он имеет полное право вернуться в него. «Я бы пригласил его, накрыл бы для него стол. Главное, чтобы русские нам не мешали», — говорит Гела Мчедлидзе.
«Мы более отходчивые, а осетины в душе нас не прощают»
Но в селах Шида Картли помнят и немало неприятных историй.
Нана [имя изменено] вспоминает, как в конце 1990-х годов осетинские военные ранили ее брата:
«Двое военных пришли к нам купить баранов. Один был из Цнелиса, другой из Гуджарата. Мой отец встретил их, пригласил домой, накрыл для них стол, а когда уходили — дал с собой вино. Они были сильно пьяны, когда уходили. И вдруг обернулись, наставили пистолет на моего отца и сказали: «Вставай на колени!». Мой брат не знал русского языка, не понял, что они говорят, и просто бросился помогать отцу. Они выстрелили, рикошетом его ранило в плечо. Потом наши их избили».
Нана вспоминает и другую историю, которая случилась с ее мужем гораздо позже, в 2010 году:
«Он учитель, работает в школе. Возвращался из школы домой, следом шли ученики. Осетины поймали его, привязали ремнем к дереву и избили. В то время в селе Абано стоял пост русских и осетин. После этого случая там поставили наш полицейский пост, и ничего подобного больше не происходило«.
Нана говорит, что она боится жить вместе с осетинами: «Мы более отходчивые, а осетины нас в душе не прощают. И мы боимся, мы не можем [им] доверять. Вот мы не можем идти в ту сторону, нас тут же хватают русские [военные]. Но осетины должны проявлять добрую волю, и когда кого-то захватывают, они должны освобождать».
В этих деревнях говорят, что «осетины за спиной русских чувствуют себя в безопасности и сильными, и поэтому они так себя ведут“.
Пичховани было смешанное село, там жили осетины и грузины. Оно оказалось прямо на линии разделения в зоне конфликта в 1990-х. Тамошние грузины оставили дома и уехали. Сейчас это село уже на подконтрольной Грузии территории, но въехать туда очень сложно, необходимо получить специальное разрешение от Службы национальной безопасности.
45-летняя Тина жила в Хашури, а в Коду переехала, когда вышла замуж. Тина выросла в смешанной грузино-осетинской семье: мать – осетинка, родом из села Пичховани в Ахметском районе, отец — грузин.
Поэтому сейчас мать Тины живет уже в селе Ал, возле Хашури. В Пичховани, где Тина провела все свое детство, теперь может приехать только ее пожилая мать.
«Однажды, в 2008 году, моя мама поехала туда и взяла с собой моего сына. Но ночью там была стрельба, ребенок испугался, и они приехали назад».
В доме, принадлежавшем матери и дяди Тины в Пичховани, сейчас живут оставшиеся там родственники. Однако жителей там осталось немного. Большинство переехало во Владикавказ.
«У мамы были пожилые родители. Когда границы закрылись, и они уже не могли въехать, дяди отвезли их во Владикавказ. Мама моей матери скончалась, а я ни разу не была на ее могиле«.
У матери Тины было девять братьев и сестер. С их детьми и внуками Тина не знакома.
«Однажды они создали группу в WhatsApp, в телефоне. Мы все там были, двоюродные братья и сестры, они были осетины, а я грузинка. Прошло столько лет, а мы ничего друг о друге не знаем. Так мы и общались онлайн. У моей мамы один племянник живет в Чехии, он пообещал моей маме: «Когда приеду, вначале побываю в Пичховани, а потом сразу к тебе«».
Но, несмотря на все усилия, Тина так и не смогла наладить отношения с двоюродными братьями и сестрами.
Каким представить себе примирение
Здешние жители считают Россию и российскую армию главным препятствием на пути к примирению. Они говорят, что государство должно начать этот процесс и главное, чтобы этот процесс был мирным. Никто не хочет жить в страхе и войне.
«Если будет мир, сосуществование станет возможно. Мы должны простить друг друга, обе стороны должны уступить», — говорит Тина.
«Если бы не было русской армии, народ бы примирился. Зачем нужно ехать в Женеву и вести переговоры? Россия – главная проблема. Если у меня родственник осетин, то ведь и он считает меня родственницей, близким человеком? Мы сами все уладим, если тут не будет третьей силы«, — говорят нам местные жители, собравшиеся в центре села Абиси.
Есть и те, кто считает, что осетины тоже должны захотеть примириться с грузинами.
«Если они нас не признают, как же мы их признаем?», — говорят местные жители, собравшиеся возле школы в селе Сацихури.
«Если они хотят жить в Грузии, они должны подчиняться государству. И мы же тут не волки», — говорит местная молодая женщина.
«Что делать, отношения наши пострадали. Но когда-то же нам придется их налаживать?«, — добавляет ее односельчанин.
«Если государство сделает шаг, мы помиримся, мы законопослушные люди», — присоединяется к разговору Нана.
Местные жители также говорят, что очень беспокоятся за свою молодежь. И грузины, и осетины воспитаны во вражде, говорят они.
«Молодым людям будет очень трудно, если мы их не будем учить, если не будем говорить им хорошее друг о друге, им будет очень трудно», — говорит Гела Мчедлидзе.
«Мой отец согласился бы на возвращение осетин хоть сегодня, но молодежь настроена негативно», — подтверждает его односельчанин.
Но все считают, что когда-то этот процесс должен начаться.
Статья подготовлена при информационной поддержке Human Rights Center
Примирение грузин и осетин
