Взгляд из-за черты

В день Рождества церковь полна народу. Возле дверей, как всегда, толпятся нуждающиеся в надежде, что в праздничный день верующие будут более щедрыми, и им будет на что пообедать или заплатить долги.

Младший из пяти сыновей

Молодой парень ежится в тонкой куртке, он вежливо, но настойчиво обращается к входящим: «Пожалуйста, помогите кто чем может, пожалуйста!». Ему 23 года, зовут Сергеем. Он тут не каждый день, только время от времени ‘подрабатывает’ — на хлеб, аренду квартиры и лекарства для ослепшей матери. Мать сидит тут же, на ступеньке, на куске картона.

Татьяне Фоменко, матери Сергея, 63 года, но выглядит она старше. Рассказывая, начинает плакать. Зрение она потеряла три года назад из-за сахарного диабета. Живут они вдвоем с младшим сыном.

«Раньше мы жили в Кюрдамире, но наш дом сгорел. Вместе с ним пропали и все документы. Я была одна, муж пил, потом умер, сама растила пятерых детей. Потом переехали сюда».

Двое детей живут своей жизнью, один из сыновей умер, другой пьет, одна из дочерей тоже. Только у Сергея есть работа, и он не отказывается присматривать за матерью, которая из-за слепоты стала абсолютно беспомощной.

Но заработать ему не особенно удается. «Я могу любой работой заниматься, тяжести таскать, убирать, машины мыть. Но работа попадается редко. Мать получает пенсию, но нам надо еще платить за квартиру 150 манатов в месяц. Мы сейчас сильно задолжали, и нас хотят выгнать на улицу».

В связи с кризисом жить стало трудно, труднее найти заработок, да и подают меньше. «Сегодня мы собрали всего два маната, еще не ели, а нам еще домой добираться и за квартиру платить».

«Я долго пыталась лечить глаза, ездила в разные больницы, но мне говорят, что ничего сделать нельзя», — говорит Татьяна ханум про свою глаукому. — «Мне прописали лекарство, которое стоит 20 манатов. Мы не можем купить за такие деньги. Я прошу, чтобы нам хоть кто-нибудь помогал продуктами».

Сергей говорит, что раньше в церкви был другой батюшка, он был хороший, всегда накрывал во дворе стол для бедных. ‘А этот батюшка ничем нам не помогает’.

Одна из прихожанок раздает всем стоящим у двери жареные пирожки. Продрогшие, они жадно набрасываются на еду.

12 часов в сутки, каждый день, всю жизнь

«Тебе хорошо, ты молодая и видишь, вон как громко говоришь’, — обращается Татьяна к худенькой девочке с серьезным лицом. Девочка высокая, с веснушками на бледном носу, звонким голосом она обращается к входящим и выходящим с одной и той же просьбой: «Пожалуйста, дайте хоть десять копеек, спасибо большое, храни вас Бог!». Неподалеку, через дорогу стоит ее мать в форменном ярко-оранжевом жилете работника коммунального хозяйства. Она сегодня не на службе, но предпочитает стоять поодаль. Периодически дочь ссыпает ей в широкий карман собранные монеты.

Ирине, матери девочки, 44 года. Она подметает улицы, без выходных, по 12 часов в сутки – с семи утра до семи вечера. Чтобы вырваться в праздничный день в церковь, ей пришлось не только отпрашиваться у начальника, но и «подмазать» его: «Если нужно куда уйти, приходится откупиться чем-нибудь, или сигареты купить шефу, или положить деньги на телефон». Подведомственна она городскому коммунальному хозяйству, так что и территория у нее большая – мести приходится не тихие дворы, а людные улицы. Зарплата 250 манатов, но на жизнь не хватает, учитывая, что приходится тратиться на школу дочери, покупать учебники, форму.

Дочь Алена, несмотря на свой возраст – десять лет – учится пока во втором классе. Мать объясняет: «Документов у нее не было, вот и не училась в школе. Я же ее на улице родила».

У Ирины не было возможности ни встать на учет в женской консультации, ни выйти в декрет — надо было зарабатывать на жизнь. До шести лет Ирина оставляла дочь с престарелой матерью. Но когда та скончалась, Ире пришлось брать маленькую Алену с собой на работу: целый день на улице, в жару и холод, на дорогах.

Случайно Ирине повезло: она встретила по соседству девушку, которая приняла участие в ее судьбе и помогла выправить документы для Алены. «Сначала ее и в школу брать не хотели, говорили, мест нет, она не соответствует развитию, да и вообще, придумывали кучу отговорок. Но потом Алена зашла в кабинет директора, что-то ей сказала, я сама до сих пор не знаю, что. Та вышла и говорит: «Приходи в школу и выбирай любой класс!».

Сегодня Алена учится и не чувствует себя ущербной, несмотря на разницу в возрасте с одноклассниками. У нее появились друзья, учится она хорошо. На вопрос, не испытывает ли неудобства, стоя тут, возле церкви, с детской непосредственностью отвечает: «Неа, я привыкла!».

Несмотря на трудности, Ирина не жалуется. «Я бы только одного хотела – чтобы люди были добрее, помогали друг к другу».

Кризис по ту сторону черты бедности

По словам Александра Антропова, руководителя социальной службы Храма Архангела Михаила в Баку, жить бездомным и нищим действительно стало сложнее, и именно они первыми ощутили на себе кризис. «Раньше им 20 копеек давали, а сейчас дадут 10 копеек или вообще ничего не дадут. И на улице стоять дольше приходится. Приходится выкручиваться как-то. Постоят целый день на улице, поедят что-нибудь, потом отправляются спать в ночлежку. Там платишь манат и можешь остаться. Условий, конечно, никаких нет, матрацы на голом полу лежат, но все же не под открытым небом».

Выкручиваются, по словам Антропова, бездомные по-разному. Не брезгуют и воровством сушащегося белья с веревок, которое потом продают за бесценок на блошином рынке. Собирают бутылки и пригодные вещи на мусорках. Помогают мыть машины, разгружать тяжести.

Бездомные дети и подростки в холодное время коротают часы в интернет-клубах: или сидят за компьютерами, или просто спят. Иногда перепадает еда, если знать, где ее добыть: в определенные дни сторожат возле супермаркетов, когда вывозятся просроченные товары. За то, что помогают таскать, грузить в машину коробки, работники магазина могут дать им пару банок или упаковок просроченных продуктов.

Странная пара

Они нелепо смотрятся вместе — сгорбленный бородатый старик, опирающийся на палку, и полная женщина в бесформенном пальто, в очках, стоящая неподалеку. Время от времени она подходит к старику, он неловким движением пересыпает в карман ее широкого пальто собранные монеты. Иногда она что-то строгим голосом говорит ему, одергивает, иногда поправляет на нем одежду.

Некоторое время назад в сети появилась информация об этой парочке, якобы женщина эксплуатирует старика, бьет его, а все деньги забирает себе, к тому же таких «подопечных» у нее несколько.

В холодный день на улице долго не выстоишь, особенно если возраст и силы не позволяют. Простояв какое-то время возле людного выхода со станции метро «Ахмедлы» [спальный район Баку], парочка сначала направляется к переходу, но потом, передумав, возвращается на старое место.

Торговцы, толпящиеся возле выхода, говорят: «Мы их часто видим. Он, старик этот, видимо, прилип к ней, а она им командует. Но лучше в это дело не вмешиваться». Женщина, которую, как оказалось, зовут Зоей, спокойно реагирует на камеру, рассказывает обстоятельно и с охотой.

«Это мой законный муж, Леня, ему 75 лет. Он сам инвалид второй группы, видите, какая у него нога толстая? Это она забинтованная, у него трофическая язва. А еще двусторонняя грыжа, он стоять ровно не может. Он получает пенсию, но на нее не проживешь», — говорит она.

Чтобы собрать деньги на съем квартиры, питание и необходимые лекарства, им приходится стоять на улице. «У нас раньше была квартира, но мы ее продали, чтобы сделать Лене операцию, — говорит она. – А еще и на лекарства нужно, у него диабет, а для ноги каждый день нужно покупать тюбик солкосерила, риваноля, бинт и вату. Вот мы и стоим на улице, пока не соберем на это».

По ее словам, стоят они недолго, полчаса в день. На неприятности с полицией пока не нарывались, стараются держаться от них подальше: «Если слышим где-то, что рейды проводятся, то не выходим из дома». Поэтому они и не стоят на одном месте, а блуждают по разным районам города, в основном, периферийным.

Возможности добиться пенсии по инвалидности, по словам Зои, у них тоже нет. Деньги потребуют, говорит она, да и нет никаких сил бегать по инстанциям, жаловаться, ругаться, добиваться. «Стоим мы недолго, по полчаса всего, — говорит Зоя, — вот уже домой собирались идти, просто Леня говорит: «Ну, куда мы пойдем, смотри, как мало собрали», вот и вернулись». Самой женщине 60 лет. «Я сама рассчитывала на пенсию, так мне сказали, что возраст пенсионный подняли, раньше было 57 лет, а сейчас 60».

«Ничего я не прошу у людей, просто оставьте нас в покое, — говорит она, — я слышала, про нас говорят, мол, что я его эксплуатирую, бью, но это не так. Нам тоже надо на что-то жить. А помощи ждать неоткуда. Несколько лет назад, это на Разина было [поселок Бакиханова в Баку], подходила к нам девушка, спрашивала, может ли чем-то помочь. Ну, я сказала, что лекарства нам нужны и еда. Обещала прийти и помочь, но вот, до сих пор идет».

Мы ничего о них не знаем

Никакая статистика по бездомным и социально незащищенным группам населения в Азербайджане не ведется. Более того, нет государственных структур, которые занимаются проблемами бездомных и обездоленных. Хотя один раз — в сильные морозы зимой 2012 года, по инициативе министерства труда и социальной защиты были организованы временные передвижные убежища, в которых бездомным предоставлялось питание, можно было переночевать и получить элементарную медицинскую помощь. Но снег растаял, а вместе с ним и инициатива.

По словам председателя общественного объединения ‘Помощь в защите прав обездоленных и бездомных бакинцев’ Эльдара Ализаде, бездомные лишены не только бытовых преимуществ, возможности стабильного ночлега и питания, но и любой юридической помощи.

По статистике того же 2012 года, в стране (по приблизительным подсчетам) насчитывалось до пятидесяти тысяч бездомных. Но по информации различных НПО, занимающихся проблемами обездоленных, реальная цифра выше.

Те же официальные структуры в лице министерства труда и социальной защиты не информированы о каких-либо планах создания постоянных убежищ и приютов для бездомных. В законодательстве также не предусмотрено создание приютов. В холодное время года периодически находят тела людей, замерзших на улице. Обращений о помощи в ‘скорую помощь’ от них не бывает – видимо, бездомные считают это бессмысленным.

Психотерапевт Даянат Рзаев прокомментировал: «Несмотря на то, что во многих странах существуют приюты и убежища для бездомных, в Азербайджане подобной практики нет. Причина этого кроется еще в нашем советском прошлом: тогда наличие бездомных в стране, идущей к коммунизму, официально не признавалось, а отдельные «элементы» считались асоциальными и аморальными субъектами. Это же наследие досталось нам и сегодня, закон не предусматривает помощи бездомным и неимущим, потому что нет официальных данных об их существовании».