Бабушки и ИГИЛ
В Сирии и Ираке, на территориях, контролируемых террористической организацией “Исламское государство”, находятся российские дети, многие из которых родились на войне. Самые эффективные специалисты по поиску таких детей — это их бабушки. Но у России до спасения всех не доходят руки, а бабушкам за активность грозит уголовная ответственность.
По материалу «Новой газеты»
Раисат Омарова и Зухра Газиахмаева раньше не были даже подругами, просто жили в одном городе.
В 2014 году у Зухры случилось горе: сын Шамиль ушел в ИГИЛ. Шамиль был не более религиозен, чем другие, у него было образование, работа и в общем был вполне благополучен — но где-то подцепил эту заразу. Забрал с собой невестку Мадину и новорожденного сына Мухаммеда.
Вскоре Шамиль погиб, и невестка Мадина очень быстро снова вышла замуж. Женщина на территории террористического государства не может существовать в одиночку — не имеет права выходить на улицу без сопровождения мужчины.
Жен погибших игиловцев собирают в так называемые “вдовьи дома”, куда боевики приходят выбрать себе подходящее женское тело. Выйти оттуда — большое счастье: каким бы ни был новый муж, он вряд ли будет хуже жизни во “вдовьем доме”.
Мадина не хотела во “вдовий дом” и вышла замуж за земляка — Омарова Рашида. Она родила от него второго сына, его назвали Абдурахманом.
Вскоре Рашид также погиб.
Мадина осталась одна с двумя детьми на руках, старшему из которых было два года, младшему — всего месяц.
Шли бои, ИГИЛ нес потери, Мадина бежала от боев вместе с другими женами боевиков. Из близких людей у нее остались только две пожилые, убитые горем женщины за тысячи километров, в Дагестане. Мамы двух ее мужей, бабушки двух ее внуков.
Болея за двух этих родных мальчиков, и, кажется, ничуть не меньше за их непутевую, в общем-то, маму, Зухра и Раисат срослись. Они выучили наизусть карты воюющей местности — не хуже, чем военные эксперты; они были в курсе сводок всех боевых действий, они через знакомых и знакомых знакомых разыскивали следы Мадины и внуков в Сирии, по крупицам собирали сведения о ее судьбе и судьбе мальчиков.
Бабушки освоили скайп и мессенджеры, разобрались с тем, как по фотографиям определять геолокацию, понимая одно: кроме них самих, вытаскивать мальчиков некому.
В третий раз Мадина вышла замуж уже за араба. Весной этого года при попытке выйти через гуманитарный коридор из Восточной Гуты она погибла.
С тех пор бабушки Зухра и Раисат начали активные действия по спасению мальчиков, невиновных ни в чем, кроме того, что им не посчастливилось родиться у спятивших родителей.
Последний муж Мадины, тот самый араб, говорящий по-русски, удерживает мальчиков. Он выходил на связь с бабушками, требуя у них деньги за их освобождение.
Времени на раздумья нет: один из малышей заболел кишечной инфекцией. Если говорить без сантиментов — он погибает.
По данным министерства иностранных дел России, на сегодняшний день из зоны конфликта удалось вернуть 24 женщины и 74 ребенка. Всего в списке людей, ожидающих возвращения, 1521 имя. Первого российского ребенка удалось вернуть прошлым летом.
При этом женщины, которых удается вернуть из террористического государства, в России нередко становятся фигурантками уголовных дел по “террористическим” статьям — даже в тех случаях, если они не принимали участия в боевых действиях и сдались добровольно.
Известны также случаи, когда сроки получали родственники, с территории России занимавшиеся возвращением своих близких.
Никаких союзников у Зухры и Раисат нет: Россия официально возвращает женщин и детей с освобожденных от ИГИЛ территорий, но даже этот процесс идет медленно. Что уж говорить о двух мальчиках, которые до сих пор находятся у боевиков? До них пока ни у кого не доходят руки.
