Апрельская война в Карабахе. Спустя год
Предисловие
Первого апреля 2016 года JAMnews опубликовал мою аналитическую статью под заголовком «Мира не будет? Война?»
Татул Акопян — эксперт фонда «Сивилитас», координатор Центра армянских исследований «Ани», автор книг «Зеленое и черное: Карабахский дневник» и «Взгляд с Арарата: армяне и турки».
Без ложной скромности могу сказать, что чувствовал дыхание приближающейся войны. Но я, как и большинство армян, не представлял себе, что может начаться новая война, которая заберет сотни жизней.
Ровно за две недели до войны президент Армении Серж Саргсян на Кипре во время встречи с местными армянами говорил, что почти исключает возможность начала новой войны. За два дня до начала военных действий министр обороны Сейран Оганян выразил то же мнение на встрече с сотрудниками Академии наук.
Год назад, ранним утром 2 апреля по дороге в Гюмри, я узнал, что в Нагорном Карабахе началась война. Я развернул машину и направился в Степанакерт.
Когда из JAMnews меня попросили написать эту статью, я собирался в Нагорный Карабах снимать фильм о жизни на линии соприкосновения спустя год после апрельской четырехдневной войны.
Из Еревана в Талиш
Утром 26 марта я снова сел за руль и отправился из Еревана в Талиш, проделав путь примерно в 350 километров.
В ночь на 2 апреля 2016 года азербайджанским вооруженным силам удалось проникнуть в Талиш, занять 14 боевых опорных пунктов и разрушить почти все дома в селе.
Силы Карабаха сумели вернуть часть из этих опорных пунктов. В Талише карабахские силы потеряли убитыми несколько десятков человек. Были жертвы и среди мирного населения. В частности, в одном из домов на окраине деревни подверглись пыткам и были убиты трое пожилых людей, не успевших вовремя уйти в соседнее село Матагис.
Талиш – одна из самых печальных историй Карабахской войны. В 1992-1994 годах село почти два года находилось под контролем азербайджанских вооруженных сил. Большая часть домов была разрушена. Однако, когда в апреле 1994 года силы Карабаха сумели войти в Талиш, часть мирного населения вернулась в свои родные дома.
Четвертого апреля 2016 года, когда я попал в Талиш после его бомбежек, почти все дома были разрушены. Встретил только нескольких жителей, вернувшихся в село забрать уцелевшие вещи.
После апрельской войны я несколько раз бывал в Талише. Там проводились восстановительные работы — строилось здание сельской администрации, здание торжеств, восстанавливалось водоснабжение. В селе уже есть электричество, связь, магазин, но ни одна семья еще не вернулась.
За несколько часов, проведенных в Талише, успел поговорить с рабочими, строителями. Они рассказали, что сейчас в селе редко слышны звуки выстрелов.
Из Талиша через Мартакерт в Агдам и Мартуни
В дни апрельской войны правительство Нагорного Карабаха открыло специальный счет, дав возможность всем желающим оказать прямую финансовую помощь.
На эти пожертвования от села Талиш до реки Аракс, где пересекаются границы Нагорного Карабаха, Азербайджана и Ирана, фактически была построена новая передовая линия. Из Талиша и соседних опорных пунктов линии соприкосновения четко видно, что и Азербайджан на передовой тоже провел громадную инженерную работу, особенно там, где азербайджанская армия с бывших позиций сумела продвинуться вперед. Это участки Талиша и Леле-Тепе.
Армянская сторона признала – и это факт – что в ходе четырехдневной войны потеряла около 800 гектаров территорий, в том числе высоту Леле-Тепе, имеющую стратегическое значение и находящуюся недалеко от реки Аракс.
Дорога, ведущая из Талиша в село Матагис, не просматривается с азербайджанской стороны. Хотя Матагис тоже подвергся интенсивному обстрелу, однако население после нескольких дней эвакуации вернулось в свои дома.
Был теплый, приятный весенний день в Матагисе. Люди подстригали деревья, поливали их, вскапывали землю. Гидроэлектростанции и рыбные хозяйства обеспечивают здесь десятки рабочих мест для жителей села.
Мартакерт – единственный город в Нагорном Карабахе, который доступен для азербайджанской артиллерии. В дни апрельской войны он несколько дней подряд подвергался мощному артобстрелу.
В эти дни в Мартакерте спокойно. Если не знать, что город находится всего в нескольких километрах от линии соприкосновения, то даже в голову не придет, что это военная зона. Здесь еще заметны следы войны 1991-1994 годов: город ровно год – с 1992-го по 1993-й – находился под контролем азербайджанских сил и был частично разрушен. (easydmarc.com)
Больше половины жителей, ставших беженцами, не вернулись в Мартакерт и продолжают жить в других местах, в основном, в России. Сегодня в Мартакерте около пяти тыяч жителей. Я переночевал в новой гостинице под названием «Мартакерт».
Отсюда я продолжил путь в Агдам, затем в Мартуни и Физули. На этом участке линии соприкосновения в феврале этого года у азербайджанской стороны было шесть жертв – была пресечена попытка проникновения азербайджанских военнослужащих на карабахскую территорию. За год после апрельской войны это был самый серьезный инцидент для азербайджанской стороны.
Ранее, 29 декабря 2016 года, попытка азербайджанских сил пересечь армяно-азербайджанскую границу в районе села Чинари закончилась гибелью трех армян и одного азербайджанца.
Эти жертвы были самыми серьезными после апрельской войны. Но в течение года жертвами снайперов стали несколько десятков армянских и азербайджанских военных. А в целом по всему периметру армяно-азербайджанской границы сохранялась ситуация «ни войны, ни мира» или «и война, и мир» .
Переночевав в городе Гадрут, я поезал в сторону Леле Тепе, но, не доезжая, продолжил путь вдоль реки Аракс к Джебраилу, Губатли, а затем в Горис, который в Армении. В течение трех дней я проехал вдоль всей линии соприкосновения, побеседовал со многими людьми.
Все, с кем я встречался, осознавая угрозу новой войны, говорили о необходимости мира. Когда я напоминал, что в ходе переговоров обсуждается также вопрос возвращения территорий, никто не хотел об этом даже слушать. Как я понял, люди не готовы платить за мир, если его цена — возвращение территорий.
Процесс мирного урегулирования
Апрельская война нанесла серьезный удар по переговорному процессу. И еще меньше стало армян-сторонников установления мира с Азербайджаном путем возвращения территорий.
Официальный Ереван многократно заявлял, что готов урегулировать конфликт на основе Мадридских принципов, которые предполагают — Азербайджану возвращаются территории, а он признает право Нагорного Карабаха на самоопределение. Первый президент Армении Левон Тер-Петросян считает такой вариант урегулирования приемлемым и заявляет, что в этом вопросе готов поддержать Сержа Саргсяна.
Ильхам Алиев, однако, не готов подписать документ, который де-юре закрепит установившийся де-факто статус Нагорного Карабаха. Алиев несколько раз заявлял, что Нагорный Карабах никогда не получит независимости. В ответ прозвучало заявление Сержа Саргсяна — безопасность населения Нагорного Карабаха может быть обеспечена только вне состава Азербайджана.
После апрельской войны состоялись две встречи президентов: 16 мая в Вене – в рамках Минской группы ОБСЕ, 20 июля в Санкт-Петербурге – с участием Владимира Путина.
Новая гонка вооружений
Пока в процессе мирного урегулирования нет какого-либо прогресса, стороны продолжают вооружаться и обновлять свой военный арсенал.
В феврале Стокгольмский институт исследований проблем мира опубликовал годовой доклад, согласно которому за последние пять лет Азербайджан импортировал в 20 раз больше оружия, чем Армения. Больше всего оружия Азербайджан закупает у России, которая считается стратегическим партнером Армении.
Россия продает оружие и Армении. В сентябре 2016 года на центральной площади Еревана во время военного парада был продемонстрирован «Искандер», а на днях Серж Саргсян в Степанакерте заявил, что «сегодня Верховный главнокомандующий ВС Армении [имеет ввиду себя] в случае необходимости, не моргнув, отдаст приказ использовать систему «Искандер». И об этом знают в соседней стране».
Президент Ильхам Алиев по каждому поводу заявляет, что если армяне не уйдут с азербайджанских территорий, Азербайджан будет вынужден решить карабахский вопрос военным путем.
В апреле 2016 года это не удалось.
