Место женщины в Абхазии – что об этом думают сами женщины
«Женщины в Абхазии, которые хотят сделать карьеру, стать самостоятельными, добиться самореализации — им предстоит сражаться в большой степени с собой. Враг у них внутри — в стереотипах, которыми сами женщины оградили свой мир. Это было защитой, но стало панцирем, который не дает расти. И как от него избавиться — они только учатся».
Это мнение главы Ассоциации женщин Абхазии Нателлы Акаба. Журналисты JAMnews встретились с несколькими успешными женщинами и услышали их неоднозначные истории и оценки. Получился коллективный портрет современной бизнес-вуман в Абхазии — со всеми противоречиями и сложностями. Как некоторые из них сказали: «Это переходный период».
Нана
Нана Анчабадзе, 29 лет, 10 из них она владеет салоном красоты, чуть меньше учебным центром по ногтевому сервису и еще чуть меньше магазином косметики и аксессуаров для салонов красоты. Сегодня под ее руководством работают четыре объекта. При этом Нана мать двоих детей и счастливая жена.
- Абхазия: квартиры как «военные трофеи» – вернут ли их владельцам
- Фемицид в Грузии: хроника объявленных смертей
- Абхазия: год без абортов
Она рано вышла замуж и в 17 лет уже с ребенком на руках решила обучиться маникюру, для этого отправилась в Сочи. И только муж поддержал эту ее, на первый взгляд, безумную идею.
«Я ведь была отличницей. Родители видели мое будущее куда более светлым, а карьера маникюрши никак не вписывалась для них в это понятие», — широко улыбаясь, рассказывает Нана.
В Сочи она поехала с 10-месячным сыном. Пока Нана была на занятиях, с ребенком сидела сестра. А потом супруг, когда она приехала и начала работать по 12 часов сутки.
«Я старалась принять всех желающих. Никому не отказывала и старалась угодить всем. Когда я поняла, что желающих слишком много, а опыта у меня хватает, чтобы обучить еще кого-то, я решила открыть свой салон, — рассказывает Нана, — и тут тоже меня поддержал муж. Все организационные вопросы до сих пор на нем».
Аҧҳәыс днырхаҩуп — за успешным мужчиной стоит хорошая жена, говорится в абхазкой пословице. В семье Наны получилось наоборот. Но сама девушка не считает себя главной.
«Несмотря на то, что я основала этот бизнес, я вложила сюда труд и свою душу, без помощи мужа я бы не смогла ничего. Все свои идеи я обсуждаю с Русланом. И если он не согласен, то я отказываюсь от этой затеи. Последнее слово всегда за мужчиной. Все-таки мы живем на Кавказе. Но я не могу сказать, что это ущемляет мою свободу, я бы сказала, что совместные решения снимают с меня часть ответственности. Вот так будет правильнее», — говорит Нана.
Тата
Тата Боджгуа – мать двоих сыновей, блогер, турагент, бизнесвусмен. У Таты множество проектов. Фотосессии для контента в блоге, арендованный отель и лавочка с горячим какао и сладостями в центре Сухума.
Тата отличается от большинства девушек не только своей энергичностью и работоспособностью, но еще и тем, что она говорит о своем разводе и его причинах откровенно и во всеуслышание на своей странице в соцсети Instagram. До развода Тате приходилось зарабатывать на жизнь всей семьи. Она преподавала в детском центре и давала частные уроки абхазского языка.
Тата уверена, что женщины сами виноваты в том, что мужчины сегодня уже не те главы семейств, как это представляют в традиционном обществе: то есть они перестали быть кормильцами и добытчиками.
«Сегодня женщины воспитывают мужчин, не способных становиться достойными мужьями, — говорит Тата. – Дочь обязана заниматься домом, детьми, обязана нести ответственность. А что сын? А он мужчина. Он несет ответственность за семью только на словах. Мужчина — культ. Все должны его любить и уважать только за то, что он мужчина».
Своих сыновей Тата растит по-другому — отдавая максимальное количество любви, она предоставляет право выбора, чтобы научить их принимать правильные решения. Но при этом отдает себе отчет в том, что вместе с детьми ей нужно растить и себя как личность и профессионала.
«Я зарабатываю на жизнь моей маленькой семьи. Прохожу тренинги, акции и конкурсы в социальных сетях. Я должна быть наполнена интеллектуально и духовно, чтобы было, что передавать детям»,- говорит Тата.
Она молодая и энергичная, она многое знает, умеет и выдерживает. Она глава семьи, кормилица, она мама и папа для своих сыновей. Но при этом она остается женщиной, которая мечтает о человеке, который взял бы часть ее забот на себя.
«Я бы хотела иметь возможность остановиться, сказать, что мне все надоело, и отправиться отдыхать. Но сейчас я этого себе позволить не могу. Ну, или любовь. Она необходима женщине, хотя бы для вдохновения», — говорит Тата.
Адица
Адица — референт парламента Абхазии, а также консультант по этикету. Она ведет собственный авторский курс и занимается с детьми и взрослыми, обучая их правилам хорошего тона.
Сама Адица относит себя к феминисткам, но не к тем, которые отвоевывают право не приукрашивать свою внешность в угоду мужчинам, а к тем, кто стремится занимать одинаковые с мужчинами позиции, не снимая каблуков и не отказываясь от поданной руки при выходе из автомобиля.
«Феминизм — это иметь возможность зарабатывать, как мужчина, иметь такой же авторитет в профессии. У нас пока о таком можно только мечтать», — говорит Адица.
Она уверена, что в Абхазии женщине не трудно заниматься тем делом, которое она выбрала, если она действительно этого хочет. Но при этом Адица утверждает, что есть сферы, где женщине проявить себя сложнее, чем мужчине. Адица, будучи сотрудником главного законодательного органа республики, видит, что на 35 депутатов в Абхазии всего одна женщина, и делает из этой ситуации свои выводы.
«Политика — это, конечно, чисто мужское, там нужен не только интеллект, но и характер, сила. Женщине этого объективно не достает. У нас всего одна женщина в парламенте. И то с очень боевым характером»,— говорит Адица.
Натали
Кабинет Натали Смыр почти не отличается от кабинетов коллег-мужчин, разве что на столе вместо пепельницы вазочка с конфетами. А на подоконнике цветы. Но как она утверждает, у депутата нет пола, хотя в разговоре признается, что ее эмоциональные выступления и резкие высказывания по тому или иному вопросу коллеги воспринимают все-таки через гендерный фильтр.
«Выражений типа «молчи, женщина» я не слышу, но иногда бывает, что коллеги говорят: «Натали Викторовна, были бы вы мужчиной, мы бы с вами по-другому поговорили». Это свидетельствует о том, что прощают они мне мой крик. А как в парламенте по-другому? Если хочешь чтобы тебя услышали, приходится, порой, повышать голос»,— говорит Натали Смыр.
Она сетует на то, что абхазские женщины сами не стремятся в политику, а при этом, как она говорит, женской руки очень не хватает в том же парламенте.
«Обычно ведь проект закона обсуждают на комитете, где обычно и ломаются копья, а потом выносят на сессию, где спокойно голосуют. Но у нас все не так. И самые горячие споры разворачиваются на сессии, а все потому, что на комитет половина депутатов не приходила. С женщинами все было бы более организованно, мне так кажется»,- говорит Натали Смыр.
По мнению депутата, в Абхазии есть женщины, которые могут составить достойную конкуренцию в борьбе и за президентское кресло. Но почему-то за все эти годы не было даже намека на такую возможность:
«Выросло поколение умнейших, образованнейших женщин. Все они сейчас исполнители в министерствах и ведомствах, а могли бы и в президенты пойти. Я надеюсь, что скоро такое случится».
Глядя на все происходящее в Абхазии, Натали Смыр не сомневается, что женский взгляд и подход в политике были бы более конструктивными.
«Вот, к примеру, вопрос о продаже недвижимости [иностранцам — JAMnews]. Женщины очень осторожно подходят к этой проблеме. Женщине важно сохранить землю для детей. Женщина думает о будущем семьи. Организовать все так, чтобы было тепло, красиво и уютно. Посмотрите вокруг. Нам явно не хватает женских рук во власти», — говорит Натали Смыр.
Что касается гендерно чувствительных законопроектов, то в парламенте до сих пор не принят закон о домашнем насилии. Не раз представительницы гражданского общества обращались к парламенту с просьбой инициировать слушания по этому вопросу, но здесь единственная женщина среди депутатов тогда оказалась солидарна со своими коллегами-мужчинами.
Три года назад Натали Смыр высказалась резко против принятия подобного закона. По ее тогдашнему мнению, семейные дела должны оставаться внутри семьи. Но сегодня, как она признается, она бы выступила «за»:
«Многое изменилось. Много случаев гибели женщин произошло. Все-таки женщину, ребенка, старика, да и мужчину должен защищать закон», — говорит депутат.
Натела
В политике нужны не просто женщины, а гендерно чувствительные женщины, считает Натела Акаба, депутат первого созыва парламента Абхазии, бывший секретарь общественной палаты и глава Ассоциации женщин Абхазии, которая был создана в 1999 году.
По мнению Нателы Акаба, при нынешнем созыве парламента закон о домашнем насилии принят не будет, так как сегодняшние депутаты не видят его важности и не считают, что он как-то повлияет на ситуацию.
По опыту работы Ассоциации женщин Абхазии Натела Акаба знает, что домашнее насилие – это то, с чем живут сегодня множество женщин в республике. Убийства на почве ревности, расправа над женщинами, которые, как говорят мужчины, опозорили род, избиения жен и детей, о которых догадываются только соседи – в Абхазии все это не имеет юридической квалификации, хотя в мире давно уже это называется «домашним насилием».
Но постепенно тайное становится явным, во многом благодаря работе Ассоциации женщин Абхазии.
Натела Акаба считает, что основная проблема практически полного отсутствия женского мнения в политике — это отсутствие женской солидарности и низкий уровень политической культуры. Ведь немало женщин баллотируются в парламент Абхазии, но практически никто не избирается.
«У нас голосуют по принципу родства или за то, что обещали должность или новый статус. Политической грамотности и культуры нет», — говорит Натела Акаба.
Корень зла Натела Акаба видит в изоляции Абхазии, а решение в ее преодолении. В республике трудно проводить реформы, просвещать молодежь и в принципе развиваться, пока нет возможности открыто общаться с миром.
«Необходима солидная поддержка со стороны международных организаций, чтобы мы могли активно работать. Изоляция и частично признанный статус Абхазии не способствует тому, чтобы мы международные стандарты как-то приняли во внимание».
Она поясняет, что в других государствах Южного Кавказа принята Резолюция ООН 1325, в которой говорится о том, что надо усилить роль женщин, приняты национальные планы ее реализации и предпринимаются для этого какие-то шаги.
«Мы обращались к политикам с вопросом, не стоит ли и нам ратифицировать эту резолюцию, но они отвечают: «Ну, они нас же не признают, мы же не члены ООН. Зачем нам это нужно». Так что вот это вот частичное признание не способствует тому, чтобы у нас статус женщин усилился», — говорит Натела Акаба.
Женщины-политики, бизнесвусмен, блогеры, феминистки – все женщины в Абхазии, вставшие на путь борьбы за свободу самореализации не говорят о препятствиях со стороны мужчин. То, что они преодолевают, не имеет гендерной окраски. Враг внутри: в стереотипах, которыми сами женщины оградили свой мир. Но сегодня эта защита превратилась в панцирь, который не дает расти, а как от него избавиться — они только учатся.
Термины, топонимы, мнения и идеи публикации не обязательно совпадают с мнениями и идеями JAMnews или его отдельных сотрудников. JAMnews оставляет за собой право удалять те комментарии к публикациям, которые будут расценены как оскорбительные, угрожающие, призывающие к насилию или этически неприемлемые по другим причинам
