Умереть в Азербайджане: цены, ритуалы, правила

Многие пожилые люди в Азербайджане еще при жизни начинают откладывать деньги себе на похороны и поминки, потому что эти мероприятия обходятся дорого. Смерть занимает среди социальных ритуалов особое место; если к свадьбе или рождению можно допустить известную халатность, то перед усопшими родственниками уже не оправдаться: похороны, поминки – все должно быть проведено на высшем уровне, даже ценой долгов.

Посмертная бюрократия

Мечеть Тязя Пир в Баку — самая крупная, находится в центре города. На ее территории, помимо собственно мечети, медресе и Управления мусульман Кавказа — еще и здание, в котором оказывают ритуальные услуги.

Просторный зал с колоннами напоминает Дома торжеств средней руки: длинные столы шеренгами, на них – чай, халва, конфеты, во главе зала — небольшой столик для моллы и ближайшего родственника усопшего: сейчас там сидит мать Ирады – худенькая женщина со светлыми волосами в темной косынке; косынка непривычна, сползает, она то и дело поправляет ее.

О том, что отец неизлечимо болен, Ирада с матерью знали давно, но не ожидали, что он уйдет он так внезапно, в одночасье — от инфаркта. «Накануне у него сильно болело сердце, поехали в больницу, а оттуда уже не вернулся», — рассказывает Ирада.

Смерть в Азербайджане сопровождает бюрократия. Ираде, можно сказать, «повезло» — отец скончался в больнице, заключение о смерти выписал врач, сразу же: «Слышала историю, как долго получают свидетельство о смерти через суд. Если человек скончался дома, а до этого долго не появлялся в поликлинике, там могут отказаться выдавать документ, придется получать свидетельство о смерти через суд».

Иногда, когда причина смерти сразу не ясна, приходится вызывать еще и полицию.

Мать Мустафы жила одна. Два дня она не отвечала на звонки; младший брат приехал к матери, и чтобы попасть в запертую квартиру, пришлось разбить окно. Скорая приехала быстро, врачи констатировали смерть, но сказали, что обязаны сообщить в полицию — такова процедура. Хотя ничего криминального в смерти матери не оказалось – сердечная недостаточность на фоне хронических болезней, пришлось дать взятку, чтобы не открывали дело.

Кладбище — официальное и реальное

Всего в Баку и пригородах более ста кладбищ, как говорит главный инженер Треста гражданских услуг населению при исполнительной власти города Баку Сабир Гасанов. В ведении Треста — лишь 32 из них. Остальные подчиняются муниципалитетам и местным органам исполнительной власти.

По словам главного инженера, похоронить одного человека стоит по государственному прейскуранту — 63 маната ($33) для граждан и 79 манатов ($41) для иностранцев.

«Кто тут говорит, что могилы стоят по нескольку тысяч? В интернете? Так в интернете много чего говорят! Вы мне этого человека покажите!» — возмущается Сабир Гасанов. Добавляет при этом — при «заказе» могилы надо направляться прямо в контору директора кладбища, где висит прейскурант, а если потребуют сумму больше, сразу же звонить на «горячую линию»- (012) 501 83 08.

Кстати, по словам главного инженера, официальная сумма включает в себя только подготовку могилы, поскольку земля «достается бесплатно». Отдельно нужно заплатить за материалы для подготовки могилы — 2-3 мешка цемента, 50-60 камней-кубиков (мусульман хоронят в саване, а не в гробу, поэтому могилу и выкладывают камнями), песок — примерно 75 манатов ($40).

«Любой умерший будет погребен, никто не останется на земле», — заверяет он.

По закону, каждому человеку для погребения полагается пять квадратных метров земли. По желанию, можно написать заявление, чтобы оставили еще и место для супруга/супруги. Но в целом, говорит инженер, в центре города мест уже мало, он советует обращаться к периферийным кладбищам.

«Я так и сделал, пошел прямо в контору директора, — рассказывает Самир, двоюродный брат Ирады, взявший на себя похоронные хлопоты. — Да, прейскурант есть, нам даже выдали квитанцию об уплате государственной пошлины. Но само место стоит гораздо больше. Похоронили дядю на Разинском кладбище (поселок Бакиханова). Директор сам ходит с тобой, предлагает подходящие места, подороже — участок получше, с возможностью обустройства, подешевле — место поплоше. Место для дяди — небольшой участок в проходе между соседними участками — стоило 600 манатов ($314). На хороший, огражденный участок для двоих — 1200 манатов — денег уже не хватило.

«Если упрешься и говоришь, что не заплатишь больше официального — просто скажут, что мест на кладбище нет. Приходится соглашаться».

Старое Ясамальское кладбище Баку официально считается закрытым. Но при желании и там можно найти место для усопшего родственника. Часть его — старое русское кладбище, есть и совсем старые, заросшие травой могилы. Многие еще с советских времен — конические со звездой на вершине, более современные — кресты с перекладиной.

В пыльной конторе, позади которой сгрудились могильные плиты, молодой парень говорит, что мест нет. «Ищите на других кладбищах», — советует он.

Что касается цен на памятники, самые дорогие, черные — гранитные, их стоимость начинается от 2000 манатов ($1,050); мраморные подешевле — от 1,000 манатов ($523). Самые дешевые — из простого тесаного камня, можно уложиться и в 500 манатов ($261). На Патамдартском кладбище — 800-1200 манатов ($420-628).

«Тут только в русской части кладбища места есть, — говорит пожилой молла, сидящий у края дороги, — русские же уехали в основном, никто не навещает могилы, вот там и можно похоронить». На вопрос о стоимости молла опускает взгляд: «Откуда мне знать, я простой молла, йасин читаю, я могилы не продаю». Прочитать йасин (поминальную молитву) над умершим, кстати, не слишком дорого, обычно молла не называет цену, сколько дадут, столько и возьмет.

Тем, кто приобрел участки еще в советское время, тоже повезло: обычно территория уже ограждена, есть место на нескольких человек. Некоторые говорят, что места выдавались государством бесплатно. Наталия Гараханова: «Моя прабабушка умерла в советское время. Нам выдали место сразу на двоих. Позже похоронили рядом бабушку, а для дедушки пришлось просто немного отодвинуть заборчик».

Новый закон о кладбищах

Председатель комитета Милли Меджлиса (парламента) по общественным объединениям и религиозным структурам Сиявуш Новрузов заявил, что проект нового закона «О захоронении» уже представлен в Милли Меджлис. Согласно ему, на новых кладбищах, которые только будут закладываться, будет единый стандарт: все могилы одинакового размера, с одинаковыми могильными плитами. Все будет стоить не дороже 300 манатов ($157), включая рытье могилы и установку памятника.

Кроме того, уже нельзя будет живому человеку заранее купить место на кладбище. Из-за того, что люди стремятся купить место для могилы заранее, на кладбищах становится все меньше и меньше места, особенно на центральных.

Похороны в регионах

Ежегодно в Азербайджане умирают около 25 тысяч человек. Это примерно 70 человек в день. Напряженная ситуация с землей для «последнего дома» и проистекающие отсюда проблемы с огромной стоимостью похорон, в основном, относятся к Баку. Учитывая, что в столице много выходцев из районов, многих везут хоронить на исконные земли.

В районах проблемы с землей на кладбищах нет. Самира Мамедова рассказывает: «Наши родственники все похоронены в деревне отца, в Шемахе, на деревенском кладбище. Между прочим, это очень древнее кладбище, там есть даже могилы, относящиеся к 7-8 веку. Места на всех хватает, кроме того, есть обычай — родственников хоронить в одной могиле, например, внука в могиле дедушки. Таким образом и место экономится; хотя места мы не покупали».

Та же ситуация и в бакинских деревнях. Орхан Султанов: «Мы сами из Нардарана, для местных из деревни место всегда находится». Само рытье могилы с выстиланием ее стенок камнями — это 200 манатов ($105). Простой памятник из белого камня — 400-600 манатов.

Поминки

В последнее время, в целях экономии, принято совмещать третий и седьмой день поминовения.

Поминки в деревне устраивать проще: там все еще по старинке собирается вся женская родня, готовят халву, обед, палатку можно разложить прямо во дворе, а если позволяют размеры дома и погода, то и вовсе можно обойтись без нее.

В первые дни поток родственников и знакомых обилен. В зависимости от возможностей, для поминок можно организовать «палатку-2» — это большой брезентовый шатер (его устанавливает выездная служба ритуальных услуг), либо обратиться в ритуальные дома.

Лет пять назад, когда скончался свекор Ирады, нанимали «палатку». Размеры и «навороченность» ее варьируются, и в зависимости от количества человек палатка может вместить и 100, и 250 человек.

Приехал грузовик, несколько парней быстро и ловко разложили во дворе основную палатку. В ней есть полноценные окна, дверь, газовая печь, если дело происходит зимой, ковролин на земле.

Палатку уставляют пластиковыми столами и стульями.

Рядом возводится «пристройка» — кухня. В ней готовят еду, раскладывают, сервируют овощи, наливают чай — рядом пыхтит большой самовар. Продукты покупает семья умершего, а обслуживать гостей помогают парни из «Кирайя чадыр» («Палатки внаем»).

Есть и VIP-палатки, стоимость их аренды может доходить и до 1,000-1,500 манатов ($785). Это настоящие «царские шатры» с настеленным полом, кондиционером, печью.

Другой вариант — «Мярасим эви» («Ритуальный дом»), то есть некий траурный аналог «Дома торжеств». Технически это ресторан, приспособленный для проведения траурных мероприятий, где просто нужно заплатить определенную сумму за каждого гостя — от 10 до 15 манатов (около $6).

Иногда в услуги «Ритуального дома» входит и молла, который «ведет» мероприятие и о котором надо договариваться заранее. Правда, обычно такие моллы не слишком усердствуют — быстро читают «Йасин» и паузы душеспасительными беседами не заполняют. Считается, что моллу лучше приводить своего, проверенного, проводившего десяток-другой родственников.

Если мяджлис, то есть поминки, раздельные для мужчин и женщин — то нужно звать для мужчин моллу-мужчину, для женщин — женщину. Но в последнее время нередко совмещают мероприятия, молла в таком случае только один — мужчина.

Грамотный ритуал

— Ушел моя крошка, ушел, вай!
Весною радость, летом — вай!
Огнем спалил наши сердца,
Мать вдыхала его аромат лишь четыре месяца! — зычным голосом восклицает молла слова мярсии — религиозного похоронного песнопения. Мярсия должна «прослезить» собравшихся, чтобы усопший был оплакан как следует.

Молла — грузная женщина с покрытой хиджабом головой — сидит во главе стола. Надушенные дамы в шубах вполголоса беседуют, украдкой оглядываясь на моллу. Если та замечает разговоры во время молитвы, то с негодованием возвышает голос.

Слушатели утирают слезы — мярсия иногда звучит особенно проникновенно и заставляет пришедших вспоминать и своих покойников. Дамы в мехах посматривают на стол, но начинать трапезу без дозволения моллы нельзя. В конце зала навытяжку стоят парни с подносами наготове, тоже ждут сигнала моллы.

Молла не спешит. Она добросовестно отрабатывает гонорар — для нее, живущей в Бузовнах, в пригороде Баку, 50 манатов — вполне приличная сумма.

Стихами льются жизнеописания мусульманских святых — Фатимы, Гусейна, Али. Потом перешли на лирику («Тетушка моя любимая, умер я, только ты рядом со мной, иди, покрой меня саваном»), для ритма похлопывая себя по груди или коленям.

В районах поминки проходят гораздо «эмоциональнее», мярсия превращается в своеобразный сеанс групповой терапии, когда женщины причитают хором, раскачиваясь из стороны в сторону и рыдая. В деревнях кое-где даже сохранился обычай расцарапывать себе лицо в знак скорби.

Неважно, кем был усопший — ребенком, стариком, юной девушкой, мужчиной в полном расцвете сил — нужные слова у моллы найдутся для всех.

«Мать моей подруги — арабистки по образованию — предложила ей: «Давай, покрою тебе голову, будешь вот так на похоронах читать молитвы, зарабатывать, — рассказывает Лейла, — но я смотрю, тут одним арабским не отделаешься, вдохновение нужно, чтоб тебя звали провести ивент».

Хороший молла, помимо обязательного набора молитв, должен еще знать несколько подходящих к случаю притч, быть сведущим в последних мировых событиях, («Пусть Аллах покарает этих американцев!»), не забыть упомянуть о том, что мы находимся в состоянии войны, и попросить милостей Всевышнего для солдат, погибших на поле боя.

Ананасы

И вот, наконец, молла дает знак, что можно начинать есть. На столах соленья, овощи, халва, официанты приносят горячий плов с мясом. Все чинно принимаются за еду, сначала молча, но уже через 10-20 минут женщины вполголоса смеются и сплетничают.

Хоть такого обычая и нет, желание «проводить» умершего как можно лучше постепенно увеличивало число блюд на поминальных столах богатых бакинцев. Дело дошло было до экзотических фруктов и конфет, когда мусульманское духовенство решило вмешаться.

Осенью 2014 года Управление мусульман Кавказа выступило с рекомендацией не устраивать пышных поминок. Рекомендовалось, чтобы на столе были чай, сахар, халва, а из сладкого — только финики.

«По канонам ислама богато накрытый стол на поминках — это расточительство, а расточительство считается харамом (грехом), люди за разговорами совершенно забывают о молитве и усопшем», — пояснил имам мечети Джума (в Закаталах) Гаджи Фархад Эфенди.

Рекомендация должна была, между тем, носить добровольно-принудительный характер — следить за ней предписывалось местным органам власти и духовенству, непокорных наказывать штрафом.

Несмотря на то, что глава Госкомитета по работе с религиозными организациями Мубариз Гурбанлы уверял, что никакого строгого запрета нет, в сети нередко встречались упоминания о том, как в том или ином районе страны на поминки являются представители власти, полиция и забирают еду со стола. Примечательно, что на «Ритуальные дома» этот запрет не распространялся.

Видимо, механизм исполнения закона был недостаточно хорошо прописан. Рекомендация в конечном итоге так ею и осталась.