Сколько стоит жизнь ребенка
Прошло около года со смерти двух новорожденных в роддоме города Сальян (130 км от Баку). Абдуллаева Мирзабита 20 июня родила в центральной клинической больнице города Сальян троих здоровых мальчиков. Тройняшки были помещены в барокамеры (обычная практика — тройняшки и двойняшки весят меньше, чем обычные дети).
А ночью двое из тройняшек умерли. Прокуратура Сальянского района возбудила уголовное дело. По одной из них, к смерти младенцев привело простое отключение света в больнице этой ночью.
В заметке на сайте baku.ws утверждалось, что в больнице есть дополнительный генератор, но он не работает.
Трагедия получила широкий резонанс, освещалась в прессе, на телевидении и обсуждалась в соцсетях. Но через месяц результатами расследования уже никто не поинтересовался.
Кроме того, в Азербайджане это был не первый скандал в области акушерства и гинекологии.
Повозмущались и забыли
Например, случай, когда молодая женщина родила ребенка прямо на тротуаре в одном из бакинских пригородов, потому что работники поликлиники отказались помочь ей и отправили в больницу. До больницы женщина не дошла. К тому времени, как приехала скорая, ребенок был мертв.
Эта история вызвала живейший отклик в социальных сетях. На головы медработников призывались все мыслимые и немыслимые кары. Люди говорили, что в любой поликлинике есть гинекологический кабинет, да и вообще, врачи давали клятву Гиппократа и обязаны были помочь. Но для того, чтобы призвать кого-то к ответу, мало постов в соцсетях, нужны титанические усилия самих пострадавших. Поэтому все сошло на нет — поговорили и забыли.
Впрочем, через несколько дней появилась и другая версия: по комментарию главного врача скорой помощи Рауфа Нагиева, рожавшая женщина была цыганкой, родила здорового ребенка в машине скорой помощи и после этого была доставлена в больницу.
Цифры
По фактам ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения), 99% материнских смертей происходит в развивающихся странах, а в мире ежедневно погибает 830 женщин от причин, связанных с беременностью и родами, которые можно было предотвратить. Но в целом в мире с 1990 по 2015 год материнская смертность снизилась почти на 44%. Что касается детской смертности, для ее измерения есть специальный коэффициент — количество умерших до года детей на 1000 новорожденных за год. По данным ООН, средний коэффициент младенческой смертности составляет 50.
Как говорит врач-гинеколог Лала Иманова, и у нас есть статистика смертности детей и матерей, коэффициент которой более или менее постоянен. «Просто факты об этом замалчиваются. Однако это, к сожалению, более или менее естественный процесс».
Вообще, детская смертность — один из тех «отрицательных показателей», которые так не любит азербайджанская статистика. Анализ причин такой смертности — дело неблагодарное, потому что далеко не после каждого случая устанавливается и фиксируется причина.
Министерство здравоохранения в среде журналистов славится как одно из самых «закрытых» — пресс-служба предоставляет общественности пресс-релизы и официальные заявления по таким поводам, как, например, эпидемии какого-то вируса или изъятие из оборота нескольких сотен лекарственных средств. На официальном сайте есть горячая линия, куда можно обратиться с жалобой, и которая «денно и нощно служит гражданам«. Но сколько и каких обращений на эту линию поступило, остается пока что внутренним делом министерства, потому что в прессе этих данных нет.
По статистике ЦРУ, коэффициент младенческой смертности в Азербайджане на 2014 год составил 26,67 (Между Суринамом — 26,55 и Зимбабве — 27,07). Для сравнения, в Украине этот показатель составляет 8,10, в Польше — 6,19.
Бесплатная и платная медицина
Государственный родильный дом во многих странах на постсоветском пространстве — неприятное место: плохие условия, грубость персонала, бесконечные денежные траты (имеется в виду не цена услуги, а мзда, которую персоналу нужно класть в карман халата).
Те, у кого есть такая возможность, предпочитают рожать в частных клиниках, коих немало. Стоимость родов там составляет примерно от 700 до 1600 манатов ($460-$1050). В эту сумму входит все: сами роды, анестезия, послеродовой уход в чистой, удобной палате с отдельным санузлом, питание, первые прививки.
В государственных родильных домах врачу нужно заплатить 500-800 манатов. В идеальном случае, в образцовых государственных роддомах этим дело и ограничивается. Но в обычных ситуациях эта сумма обрастает еще и стоимостью различных анализов, и маленькими «взятками» медсестрам — чтобы перепеленали ребенка, например, или традиционная «благодарность», когда выписываешься из больницы. В конечном итоге, стоимость родов становится вполне сопоставима с родами в частной клинике.
Государственная больница — это чаще всего риск и экстрим. Вот что рассказывает молодая мать:
«У меня было кесарево в 2012 году, я убежала оттуда [из больницы] на второй день. Мне там сказали, что врач отсыпается, когда проснется, тогда и подойдет. Укол в спину [анестезия] делали три раза так, что до сих пор мучаюсь. Потом был ужасный озноб с часу ночи до пяти утра. Бокса для ребенка не оказалось, его положили на соседнюю кровать и накрыли одеялом так, что ребенок чуть не задохнулся, а я от тряски не могла говорить — еле-еле дозвалась медсестру».
Потом нашей героине повезло — в палате вместе с ней лежали опытные матери, они помогали ухаживать за младенцем. За водой пришлось ходить в один конец общего коридора, согреть еду — в другой. Она предполагала сэкономить, обратившись в государственную больницу, но получилось, что выгадала только 200 манатов, потому что пришлось совать в карман по десятке невропатологу, педиатру, медсестрам, и даже «специальной женщине», которая одела ребенка перед выпиской. Сделать это самой матери не разрешили.
Рассказы об опасных ситуациях тоже не редкость. Молодая женщина рассказывает, что когда при схватках она закричала от боли, ее «привязали к кушетке, как психбольную». Позже возникли проблемы с родами, врач сказала, что если в течение 15 минут не сделать кесарево сечение, ребенок может умереть.
«Но главврач никак не хотела давать разрешение на кесарево сечение, мотивируя это тем, что «нам запретили делать КС». Муж долго скандалил с ней, а она все никак не могла решиться ослушаться «закона». К счастью, все обошлось, разрешение наконец получили».
Женщины всегда охотно рассказывают такие истории, но всегда против обнародования названия больницы и собственных имен. Либо просто не хотят скандала, либо допускают возможность прийти в ту же больницу со второй, третьей беременностью. Иногда скрытность связана с боязнью быть осужденной родственниками — восточной женщине не положено рассказывать о родах, это считается стыдным.
В этом рассказе, по крайней мере, больница названа: «В 2000 году рожала в Больнице им. Крупской. Людей такого низкого сорта я на свете не встречала. Весь медицинский персонал — женщины ухоженные, хорошо одетые, в золоте и бриллиантах. При этом — настоящие попрошайки. Утром приходили завтракать, у одной пациентки хлеба попросят, у другой сыра, у третьей масла, и завтракают. Потом ходят, ищут в тумбочках больных, «тебе долму принесли? Нельзя тебе долму — я заберу», «мандарины — нельзя, я заберу». Я рожала зимой, было холодно. Горячей воды не было. Чтобы помыться теплой водой, банку горячей воды продавали за деньги — за 3 маната».
Справедливости ради надо сказать, что не во всех государственных роддомах такая ситуация. Существует несколько «образцовых», где работа ведется «по западному образцу», услуги практически не отличаются от услуг частных клиник.
По ту сторону баррикады
Сабина Ахмедова (имя, по понятным причинам, изменено) 14 лет проработала в роддоме старшей медсестрой и рассказала о «кухне» этих заведений.
Работала она медсестрой в одном из государственных роддомов с 2000 по 2014 год.
«Политика роддома зависит исключительно от главврача — объяснила Сабина. — Сначала у нас главным врачом была известная в городе врач. Так вот, единственным ориентиром во время ее «правления» было зарабатывание денег. Собирались так называемые «деньги в фонд больницы»».
По идее, эти деньги должны были идти на расходы — покупка инвентаря, медикаментов и т. д. Но ничего не покупалось. «Фондовые» деньги собирались в виде взяток от больных, определенный процент доставался «сборщику» — медсестре, санитарке, врачу, остальное шло наверх.
«Каждый день я шла на работу с огромной сумкой, — рассказывает Сабина, — я брала с собой бинты, шприцы, пластырь. Все это выдается роддомам государством, но куда на самом деле девался наш инвентарь и расходники, я не знаю. Возможно, главврач вместе с заведующим хозяйственной частью сдавали все это в магазины».
Заработная плата медсестер в роддоме — 120 манатов ($80). Старшая медсестра получала 160 манатов. Но это полная ставка. А полной ставки ни у кого не было, многие получали 50-60 манатов. Из этой суммы приходилось еще выделять деньги на необходимое: «Покупали в складчину метрами материал, чтобы шить халаты». Так получалось дешевле, чем покупать готовые.
«Вы не представляете, насколько это унизительно: просить, брать деньги у больной, ждать, когда она залезет в карман, чтобы отстегнуть тебе свои копейки. Нам говорили врачи: «Берите, но так, чтобы не было никакого шума. В противном случае, вы будете крайними».
А потом главный врач в роддоме сменился.
«Пришла врач Нигяр Ахундова, из 6-го роддома. Мы впервые узнали, что работать можно и по-другому, не так, как было у нас, — рассказывает медсестра. — Она «выбила» для нас новое оборудование, новые столы, кюветы для новорожденных. Мы получили абсолютно все — новые кровати, постель, не говоря о нужных мелочах. Мы получили даже канцтовары, даже стаканы, даже мыло. Оказывается, все это выдается государством».
Из фонда, который формировался из оплаченных пациентами родов, операций и лечения, каждый день выделялась определенная сумма медсестрам и санитаркам. С рожениц запретили брать деньги за мелкие услуги. Прекратились выплаты персонала вышестоящим. «Мы, наконец, стали нормально жить и работать», — говорит медсестра.
Возможны ли бесплатные роды в Баку?
«Ближайший» широко известный случай — рассказ эмигрантки из европейской страны, опубликованный на одном из местных форумов. Тогда им делились в сетях, показывали друг другу, как диковину. Дело в том, что супруги, ожидавшие ребенка, были практикующими мусульманами и упорно не хотели совершать такой «харам» (грех) как взятка.
«В Азербайджане мы столкнулись с вездесущим вирусом под названием «ширинлик» [«магарыч»] — дают везде, в детсадах, школах, больницах, остальных учреждениях, — возмущается девушка, — но мы избрали для себя путь, при котором думали не только «давать меньше», а «не давать совсем».
Супруги не могли позволить себя частную клинику и обратились в государственный роддом.
Там они столкнулись со всем традиционным негативом — отсутствие белья, простыней, подушек, муравьи, ползающие по столу, не слишком внимательный врач, персонал, получающий, по их собственному признанию, зарплату в 50 манатов, и так далее.
После родов мужу стали намекать на денежное вознаграждение, но он объяснил, что денег не даст, поскольку это грех, а если с женой и ребенком что-то случится, то отвечать придется всем по всей строгости закона. Угроза подействовала — до самого дня выписки над новоиспеченной мамой вились, всячески ее обхаживая.
После выписки родители преподнесли персоналу большой торт и обещали молиться за них.
