Письма из тюрьмы в Армении. «Идея фикс»
Проект JAMnews «Письма из тюрьмы» начался с письма, которое пришло в редакцию от человека, осужденного на пожизненный срок. Юрий Саркисян уже двадцать пятый год в тюрьме. Он написал нам потому, что хотел высказаться, и считал, что обществу важно услышать живущих «по ту сторону». Мы согласились с ним — и так родился этот проект. Юрий Саркисян является также автором документального романа «Высшая мера наказания», опубликованного в 2016 году.
Это двадцать первое письмо Юрия Саркисяна. Ссылки на все предыдущие письма – в конце страницы.
О
жидание перемен у пожизненно осужденных — это навязчивая идея. В начале 90-х, когда в нашу камеру смертников не проникал ни один луч солнца, мы ждали самого худшего: расстрела, болезни и смерти. Воображение просто не имело альтернатив.
• «Вор должен сидеть в тюрьме!» — в Армении вносят поправки в уголовный кодекс
• «В тюрьмах Армении есть привилегированные заключенные»
Затем, в конце тех же 90-х, стальные жалюзи, на забранном мелкой сеткой окошке, проредили. Сверху вниз, через одну. И мы впервые увидели небо, солнце и звезды. Ощущение непередаваемое! Я мог часами стоять и смотреть в эти просветы. Представлял, что одновременно со мной в небо всматриваются мои близкие, и, возможно, где-то там наши взгляды встретятся. Других желаний не было. А опасений — хоть отбавляй.
Но тогда же забрезжила и зыбкая надежда, что все это неспроста, что нас готовят к чему-то хорошему, к изменению приговора, к переводу в открытую зону. Или…
В двухтысячных нас выпустили на прогулку. Страшное зрелище: землисто-желтые лица, впалые глаза, опухшие веки. Почти каждого стошнило, некоторые потеряли сознание. Сначала выходили ненадолго, постепенно время прогулки увеличили до одного часа. И с каждым глотком свежего воздуха крепла надежда на лучшее.
В июле 2003-го камеры смертников облетела радостная весть: президент милует всех! Раздали бумагу, дав полчаса на написание прошения о помиловании. А еще через несколько дней — ледяной душ и пожизненный срок в железобетонной могиле.
Шли годы, но идея фикс не умирала. Люди — да, но не наша вера. Даже странно как-то, потому что со стороны только и слышим пессимистические прогнозы. От друзей, родственников, чужих. Лишь самые близкие и родные верят вместе с нами, не сдаются. Да и деваться нам некуда. Не лезть же в петлю от отчаяния, в конце концов.
Из тех, кто избежал расстрела, сегодня мало кто выжил. И несмотря на то, что за двадцать пять лет произошли разительные перемены во всем, с жизнью нас связывает все тот же тоненький волосок надежды.
Изменились условия содержания, изменилось наше сознание, отношение к нам поменялось кардинально. В 90-е запрещалось хранить в камерах даже туалетную бумагу, зубную пасту и щетку. Сейчас разрешается иметь все, кроме оружия и устройств дальней связи.
Есть спортзал, возможность получать образование, дистанционно работать. Если раньше осужденные делали разные сувениры, чтобы обменять на еду. То теперь питание отвечает требуемым нормам, и ребята могут выставлять свои изделия на продажу, показывать на выставках, почувствовать свою значимость, причастность к творчеству, а не разрушению. И мы в тысячный раз убеждаем себя и друг друга, что все это — неспроста! Ну а как иначе?
Недавно мой режим содержания изменили с закрытого на полузакрытый. А в пятницу одиннадцатого октября я неожиданно узнал о решении администрации премировать меня внеочередным свиданием с родными. Первое за двадцать пять лет поощрение! За что? Сказали, за творческую деятельность. А ведь занимаюсь я этим творчеством уже более десяти лет. И снова идея фикс: значит, кому-то нужно именно сейчас, сегодня, поднять нашу тему, показать человеческое лицо преступника?
Согласитесь, что это возможно. Смотрите, я в двадцать первый раз обращаюсь к читателю JAMnews, и не просто так, ради информации, а в надежде на диалог, чтобы вместе найти какой-то выход из положения, зажечь тот маяк, к которому устремятся души заблудших. И когда-нибудь такой выход обязательно найдется. Я в это свято верю!
Предыдущие письма:
Первое письмо: «Воля, неволя и все, кто в доле»
Второе письмо: там, «Где сон предпочтительнее реальности»
Третье письмо: «Будущее прекрасно, когда оно есть»
Четвертое письмо: «Последнее предупреждение»
Пятое письмо: «Человек всегда на распутье»
Шестое письмо: «Горечь сладкой мечты»
Седьмое письмо: «Свобода – и скомканная жизнь»
Восьмое письмо: «Опасное соседство»
Десятое письмо: «В чем была моя ошибка?»
Одиннадцатое письмо: «Жертвы и палачи»
Двенадцатое письмо: «Воспоминания все еще кровоточат»
Тринадцатое письмо: «Дефицит позитивных впечатлений»
Четырнадцатое письмо: «Один на один с системой: ребенок под молотком правосудия»
Пятнадцатое письмо: «Когда нет надежды»
Шестнадцатое письмо: «Девятый круг»
Семнадцатое письмо: «Гарантированная свобода»
Восемнадцатое письмо: «Депутаты против народа?»
Девятнадцатое письмо: «Блатной беспредел»
Двадцатое письмо: «Бунт в тюрьме. Как это было и почему»
