Песчаные карьеры и никакого земледелия

Жители села Аргаванд постепенно перестают заниматься земледелием. Это происходит не потому, что они больше не хотят обрабатывать свои участки, а потому, что земли этого села, находящегося в Армавирской области, богаты строительным песком.

Акоп – один из жителей Аргаванда, который хоть и по своей доброй воле, но по неустраивающей его цене, продал свой единственный источник дохода – земельный участок. Вернее, вынужден был продать. Дело в том, что рядом с его землей началась эксплуатация песчаного карьера. Из-за этого земля обезвожилась, и на ней стало невозможно что-либо выращивать.

Та же участь постигла многих односельчан Акопа. Собравшись в центре села, они соглашаются с Акопом: даже если эксплуатируется всего один песчаный карьер на территории в гектар, то этого достаточно, чтобы от рудника на территории в десятки гектаров земля стала непригодной для земледелия. Местные говорят, что более 30 гектаров аргавандской земли, которую они в свое время обрабатывали и с которой получали доход, сегодня превратили в песчаные карьеры.

Территория вдоль берегов реки Аракс богата строительным песком. Его слои находятся непосредственно под растительностью на глубине вплоть до 15-20 метров. В процессе добычи грунтовые воды с окрестностей стекают в котлованы, что одновременно обезвоживает находящиеся по соседству участки сельскохозяйственного назначения.

Многие предприниматели эксплуатируют рудники в Армавирской области. А земельные участки сельскохозяйственного назначения десятков общин из года в год превращаются в пустыни и болота. Проблема в том, что после истощения запасов песка владелец карьера исчезает, оставляя за собой опустошенные и непригодные для земледелия территории.

Кто эксплуатирует песчаные карьеры?

Мы попытались выяснить у главы сельской общины Аргаванда Аршака Агаджаняна, кто эксплуатирует песчаные карьеры, и почему собственники карьеров не занимаются затем восстановлением растительного покрова, рекультивацией, как того требует закон о недрах?

От такой постановки вопроса нервы сельского старосты сдали. Ответы звучали обрывочно и агрессивно: «Почему вы меня спрашиваете? Какое отношение к этому имеет сельский староста? Почему вы пришли сюда? Где вы видели песчаные карьеры? Что за песчаные карьеры? В селе нет зарегистрированных песчаных карьеров. У сельской администрации нет ни договора, ни информации о том, откуда и сколько песка в течение четырех лет добывал депутат парламента Наапет Геворгян».

Глава сельской общины знал только о том, что уже год как депутат не добывает песок в их селе, он перешел на земли соседней деревни Тандзут. О собственнике песчаного карьера, действующего на окраине деревни, он вообще не слышал. Только однажды он попытался потребовать заплатить налог на землю, в ответ ему нагрубили, он попросил прощения и вернулся ни с чем. Даже после двух проверок сельский староста не смог выяснить хотя бы для себя, кто эксплуатирует песчаный карьер на территории села. 

А житель Аргаванда Акоп, как и его односельчане, хотя и избегает называть имена, знает, кто получает прибыль за счет их земельных участков.

Общины не правомочны решать судьбу земель

Обязательная рекультивация земель, в основном, осуществляется государством. За это собственник рудника обязан заплатить. Получается, что либо владелец не платит, либо, в лучшем случае, платит, но государство не выполняет своих обязательств. В итоге карьер наполняется грунтовыми водами, заболачивается и становится источником эпидемии.

По подсчетам эколога Санасара Багдасаряна, сегодня в Армавирской области рекультивации подлежит более 1000 гектаров земли, из которых 250 гектаров принадлежат общине Джанфида.

По словам сельского старосты деревни Джанфида Рафика Егиазаряна, все это следы песчаных карьеров, оставшихся с советских времен. Глава сельской общины Джанфида обеспокоен тем, что прямо на въезде в деревню сотни гектаров превратились в болота и водянистые песчаные территории.

Он уверяет, что сейчас в селе нет новых песчаных рудников, а если они и есть, то сельский муниципалитет не имеет к этому никакого отношения. Земля принадлежит собственникам, а разрешение на эксплуатацию карьера дает министерство энергетики и природных ресурсов.

Та же проблема есть и в общине Джрарат. Здесь предприниматели так же, покупая у крестьян земельные участки, законным путем превратили значительную часть села в рудник. Многие жители села Джрарат даже ждут щедрого покупателя, который захочет приобрести их земелю и превратить ее в песчаный карьер.

Сельский староста Джрарата Самвел Галстян против эксплуатации песчаных рудников в селе. Но, по закону, он не может никак препятствовать процессу превращения сельскохозяйственных угодий в карьеры. Единственный метод борьбы для него – отказывать желающим арендовать земельные участки резервного фонда для открытия рудника.

Хорошо защищенный бизнес

Даже при большом желании невозможно проникнуть на территорию песчаного карьера. Здесь посетителей встречают неприветливые собаки. А имена собственников карьеров – строго конфиденциальная информация.

Несправедливо считать сложившуюся ситуацию только лишь наследием советских времен. Ведь эта традиция продолжается и в наши дни. Из года в год сельские угодья становятся рудниками, и несмотря на то, что все собственники карьеров до получения разрешения на их эксплуатацию выплачивают установленные законом суммы (по крайней мере, должны выплачивать), рекультивация не производится.

Согласно пункту 3 статьи 70 закона о недрах РА, уполномоченный орган, в данном случае — министерство энергетики и природных ресурсов, несет ответственность за рекультивационные работы после закрытия карьера. Даже если собственник не выполнит это условие, то уполномоченный орган обязан по собственной инициативе осуществить необходимые мероприятия за счет средств капитала, накапливаемого для защиты природы и окружающей среды.

Акоп сознает, что сельскохозяйственные угодья села Аргаванд заболачиваются, но факт рекультивации его не особо воодушевляет, поскольку он уже никогда не сможет выкупить свой прежний участок. Акоп рассуждает так: его земельный участок превратили в непригодный и купили за бесценок, а после рекультивации он будет стоить существенно дороже – но ему он будет уже не по карману.