"Меня приковали к кровати, и я три дня оставался без еды и воды"
Арестованные в Азербайджане подвергаются пыткам?
«Меня начали избивать, когда я не согласился с несправедливостью в тюрьме. Мне связали руки и начали бить ногами, один из ударов пришелся по лицу. Затем меня приковали к кровати, связав руки. Три дня я оставался так без еды и воды».
Рашид Губадов живет в городе Сальяне, расположенном в 150 километрах к югу от Баку. Он дважды был судим — с политикой он не связан, аресты были по обычным криминальным делам.
- Азербайджанский фотограф, прошедший через 44-дневную войну
- Молодой повар в Баку превратил свой дом в ресторан
- Мужчины не плачут? Истории мужчин, ставших жертвами домашнего насилия в Азербайджане
Бывший заключенный говорит, что в первый раз в 2009-2014 годах в тюрьме он пережил пытки в разное время. Последний такой случай произошел незадолго до выхода на свободу. По его словам, его избили за несоблюдение «правил» внутри зоны.
«В тюрьме есть определенные вещи, которые надо делать. Меня предупредили, что если откажешься, мы тебе покажем. После того, как я не согласился, меня избили. Когда меня приковали к кровати, сокамерник сказал, что лицо у меня припухло, почернело и есть кровоподтеки. Спустя три дня меня развязали. Несколько дней после этого из глаз текла вода».
Местные и международные организации о пытках
В отчете общественного объединения «Центр расследований против пыток» от 5 июня 2022 года говорится, что исправительные учреждения и следственные изоляторы министерства юстиции превратились в кошмар для людей: «В этих учреждениях задержанные почти ежедневно сталкиваются с тяжелыми пытками, а иногда из-за них погибают».
В заключительных наблюдениях по Азербайджану комитета ООН против пыток, комитета по правам человека международного пакта о гражданских и политических правах, комитета по ликвидации расовой дискриминации отмечается, что в стране продолжает наблюдаться проблема пыток и случаи безнаказанности.
В отчете Госдепартамента США по правам человека за 2021 год сказано, что несмотря на законодательный запрет в Азербайджане используются пытки и неприемлемое обращение с задержанными в полиции для получения признательных показаний.
«После пыток в моем глазу образовался рак»
По словам бывшего заключенного Рашида Губадова, после настойчивых обращений его привезли в Центральную республиканскую больницу, а оттуда направили в Национальный офтальмологический центр.
«После того, как и там не получили никаких результатов, меня вернули в тюрьму. Но не пустили в общую зону, я провел в карцере 11 дней. Спасибо населению района, собрали деньги на мою операцию. Оказалось, что в моем глазу развился рак. После операции все еще постоянно течет гной из глаза, появилась дырка под глазом. Постоянно болит голова, лицо. Не могу терпеть».
32 приговора от ЕСПЧ по пыткам и бесчеловечному обращению
В отчетах комитета Совета Европы по предотвращению пыток по итогам шести визитов в страну в 2004-2017 годах отмечается, что применение пыток и других форм физического насилия в полиции и других правоохранительных органах, коррупция и безнаказанность в целом в правоохранительной системе приняли системный и массовый характер.
До конца 2021 года ЕСПЧ в 44 делах против Азербайджана признал нарушение 3-й статьи Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. ЕСПЧ три раза признавал нарушение права не быть подвергнутым пыткам, 29 раз — нарушение права на не быть подвергнутым бесчеловечному обращению и обращению, унижающему личность, 24 раза отмечалось неэффективное ведение расследования.
«Избивали, угрожали семье, подавали электрический ток»
Бывший политзаключенный Ализамин Салаев – один из тех, кто заявил о пытках, перенесенных в тюрьме. Его несколько раз арестовывали по административным и уголовным делам.
«С 2017 по 2020 годы я неоднократно подвергался пыткам во время задержаний в полицейских участках. Также были пытки в 2020 году, когда я сидел в тюрьме.
Избивали, угрожали семье, пытали электрическим током, причем не просто так, а в подвешенном состоянии. В подвешенном состоянии меня держали сутками и били электричеством по телу, по половому органу.
Я умолял их, чтобы они убили меня.
Все это снималось на видео. Требованием тех. кто меня пытал, было то, что я должен был просить пощады у азербайджанской власти, у Ильхама Алиева и Мехрибан Алиевой. Водили к унитазу, мол, окунем туда твою голову”.
«В отчетах МККК такого нет»
Пресс-секретарь пенитенциарной службы Мехман Садыгов называет эти утверждения клеветой.
«Все это абсолютная ложь, клевета, ни в одном из исправительных учреждений ни одного заключенного не пытали, и таких фактов не зафиксировано и вообще, такого нет.
Такого нет ни в одном из отчетов Международного комитета Красного Креста, одновременно с этим комитет против пыток также неоднократно посещал исправительные учреждения, проводил мониторинги. Не зафиксировано ни одного случая пыток.
Это факт — никого из заключенных ни в одном из исправительных учреждений не пытали”, — сказал руководитель пресс-службы пенитенциарной службы Мехман Садыгов.
«Красный Крест не публикует данных о пытках»
Комитет хранит в тайне все наблюдения в местах заключения в любой точке мира, не публикует свои наблюдения, отметила руководитель департамента коммуникаций азербайджанского представительства Международного комитета Красного Креста (МККК) Илаха Гусейнова.
«Деятельность по местам заключения решается согласно двусторонним переговорам. Отношение к местам заключения одинаково во всех точках мира, и непубликация информации не говорит ни о том, что там плохо, ни о том, что там хорошо. К нам могут поступать различные обращения. Мы никогда не публикуем ни их сути, ни имен. Статистика учитывает количество посещений за год. Но это тоже неточно, потому что одного и того же человека мы можем посещать по несколько раз”.
Омбудсмен Азербайджана в ответе на наш запрос сказала, что сама она и национальная превентивная группа омбудсмена навещали заключенных 123 раза планово, 61 раз вне плана — в общем 184 раза. В ходе этих посещений конфиденциально были приняты 1 334 человека.
«Среди тех, с кем проводились встречи, некоторые жаловались на плохое отношение, эти жалобы расследованы, поднят вопрос перед генпрокуратурой и потребовано расследование этих вопросов на основе собранных материалов.
Следствие по делам о плохом обращении ведется прокурорскими органами. А конечная юридическая оценка дается судом».
«Жалобы в адрес МККК и омбудсмена не предотвращали пыток»
Ализамин Салаев утверждает, что его жалобы в адрес МККК и омбудсмена не предотвращали пыток.
«Красный Крест поинтересовался условиями жизни, по остальным вопросам там сказали, что они не уполномочены. А после приезда омбудсмена меня вновь избивали. В тюрьме не признавали омбудсмена. Говорили, а кто назначил омбудсмена?”
«Требовали показаний против Али Керимли»
Утверждения о пытках не ограничиваются только тюрьмами. Отмечается, что случаи избиения, унижения, плохого отношения имеют место также в полицейских участках, управлении по борьбе с организованной преступностью (УБОП).
Бывший политзаключенный Агиль Магеррамов говорит, что его пытали официальные лица, даже заведующие отделов УБОП с неприкрытыми лицами.
«Сперва избивали. Ногами, кулаками, пощечины, ругань… С ногой все еще проблемы. Потом пытали электрическим током. Их было пять человек. Особо активными были трое. Посадили на стул, на руки сзади надели наручники и привели электрические провода к моим рукам. Таким образом пытали электричеством.
Требовали показаний против Али Керимли (председатель Нартии народного фронта, членом которого он является) и чтобы я принял на себя вымышленные обвинения. Будто мы привезли в страну огромную сумму незаконными путями и передали деньги Али Керимли”.
«В современный период информационных технологий нет необходимости в пытках»
Руководитель отдела по связям с общественностью министерства внутренних дел Эльшад Гаджиев опроверг утверждения по случаям пыток в УБОП:
«Утверждения этого человека о каком-то недисциплинированном отношении в управлении по борьбе с организованной преступностью абсолютно беспочвенны и не отражают действительности».
По словам представителя МВД, в рамках мероприятий по конкретному факту преступления нет никакой информации о неприемлемых действиях со стороны сотрудников органов внутренних дел.
«Для этого нет необходимости. Мы живем в период информационных технологий, и для подтверждения действий, совершенных конкретным лицом, у органов внутренних дел есть достаточное количество информационных и электронных ресурсов», — отметил он.
«Эти утверждения основаны на том, что эти люди утверждают свой политический статус, политическую суть такими методами, и мы категорически отвергаем эти утверждения.
Существуют неправительственные организации, которые учитывают такие утверждения в качестве фактов. Они получают такие информации из соцсетей, из статусов людей, пытающихся усилить свои политические позиции в таком виде. А все это основывается на личных утверждениях, у них нет объективных оснований», — говорит Эльшад Гаджиев.
Но на примере Рашида Гурбанова, который не имеет никакого политического статуса, имеются утверждения, что люди, арестованные за обычный криминал, также подвергаются пыткам в местах заключения.
Что должен делать заключенный, подвергающийся пыткам?
Есть закон о правах лиц, содержащихся в местах заключения, говорит юрист Самед Рагимли. Эти вопросы регулируются этим законом. По нему, люди, подвергавшиеся пыткам, имеют право на расследование плохого отношения к себе.
«Способы доказательств меняются в зависимости от полученных травм. Главное, чтобы все доказательства о факте были собраны воедино. Если плохое отношение было со стороны государственных структур, то этот вопрос расследуется прокуратурой».
«Заключенные протестуют, порезав себе руки, горло и живот»
Жаловаться на плохое отношение практически невозможно, говорит бывший заключенный Агиль Магеррамли. По его словам, заключенные в редких случаях жалуются на учреждение, потому что боятся.
«Там есть неписаные законы. Жалобы обычно завершаются отводом. Потому что начальник учреждения или угрожает жалобщику, или его запугивают с помощью заключенных, подконтрольных руководству, или же просто зовет к себе и объявляет, что больше с ним никто ничего не сделает, но надо взять жалобу обратно. В большинстве случаев заключенные протестуют, порезав себе руки, горло и живот. Бывает, что они проводят акцию голодовки».
