Мнение: борьба с коронавирусом в Грузии – блуждание в потемках
Депутат грузинского парламента от оппозиционной партии «Европейская Грузия» и бывший министр здравоохранения и социальной защиты (2012) Зураб Чиаберашвили в интервью JAMnews, поделился своими взглядами на то, как правительство Грузии борется с распространением коронавируса, насколько эффективны чрезвычайное положение и карантин, и какие шаги необходимо предпринять:
В большинстве стран думают о балансе между нагрузкой на здравоохранение и распространением вируса, чтобы сектор здравоохранения не был перегружен слишком сильно.
Группы риска были максимально защищены от вируса, чтобы в то же время остальная часть общества могла выработать иммунитет.
Мы также должны понимать, что в условиях полного закрытия и остановки экономики последствиями будут бедность, нищета и даже голод — которые также имеют цену, измеряемую в человеческих жизнях.
- Грузия и коронавирус — успех или везение?
- Коронавирус и «церковь последних дней». Почему грузинская церковь не отменяет службы в храмах
- Коронавирус, чрезвычайное положение и протест фермеров в Грузии
У правительства нет четкой стратегии относительно того, как выйти из этого закрытого режима и как найти правильный баланс между здравоохранением и экономикой.
Нам нужно знать точное соотношение числа инфицированных и нагрузки на больничный сектор. Нужна правильная модель.
Например, мы должны знать: если число инфицированных составляет 420, а завтра будет 600 — как это увеличит рабочую нагрузку?
С другой стороны, нам нужно посмотреть на связь между ограничениями, чрезвычайным положением и количеством зараженных.
Если мы точно не установим эти две связи, и в конечном итоге не установим прямую связь между ограничениями и нагрузкой на больницы — то мы просто блуждаем в потемках.
Если мы останемся на нынешних небольших цифрах количества зараженных, это может быть нецелесообразным, и об этом сейчас говорят эпидемиологи со всего мира.
Поскольку как только откроется граница даже с одной страной — Арменией, Азербайджаном или Турцией, с нашими торговыми партнерами, где общественный иммунитет будет выше, чем у нас — мы снова подвергнемся опасности вспышки.
Правительство действует по советскому принципу: «все, что не разрешено, то запрещено».
Сегодня, например, они контролируют маршрут врачей между домом и больницей, чтобы они никуда не свернули. Это полный бюрократический абсурд.
В той же Швеции вообще нет запретов, потому что правительство уверено в здравомыслии и добросовестности своих граждан.
Даже если человеку сейчас нужна медицинская помощь, из-за запрета на пользование автомобилями сейчас попасть в больницу может быть сложно, потому что все бояться штрафа в 3 тысячи лари [около $1,000].
Не говоря уже о том, что у семей может быть много потребностей, а им связывают руки.
Принцип должен заключаться в том, что «все, что не запрещено, разрешено».
Я считаю оправданным, что школы, детские сады и университеты все еще закрыты.
Но когда речь идет о предприятиях, на которых могут работать люди на большой площади, на открытом пространстве, например строительство или деревообрабатывающее предприятие — в чем проблема, если они будут работать?
Или если мы идем в магазин и покупаем яйца — то в чем проблема, чтобы пойти в магазин и купить зарядное устройство для сотового телефона?
Что не так с магазином зарядных устройств, если там, как в аптеке, мы можем стоять в очереди снаружи и заходить по одному?
Такой подход правительства наводит на мысль, что оно действует в панике, не имеет четкого плана.
Самое главное — когда мы говорим об открытии, о постепенном снятии ограничений, оно должно быть привязано к конкретным контрольным показателям, чтобы можно было объяснить, в каких случаях эти ограничения снимаются.
Я вижу серьезную проблему в здравоохранении в механизмах внутреннего контроля за распространением инфекций в больницах, а также надлежащем оснащении и обучении медперсонала.
Если при таких низких цифрах зараженных – 400 человек, у нас есть зараженный медперсонал, это означает, что в системе есть слабые места.
Мы все очень рады, что у нас мало зараженных, но сами спикеры правительства, эпидемиологи говорят нам, что по их ожиданиям, счет пойдет на тысячи.
Но если мы движемся к тысячам зараженных — система здравоохранения нуждается в иной степени готовности, нежели то, о чем говорит министр здравоохранения.
То есть главное — мы не видим логики между такими ограничениями, которые действуют в Грузии, и малым количеством заболевших.
Если у нас такие низкие показатели, то почему мы так сильно вредим экономике?
И если боимся роста заражения, то почему за те три месяца, что создан Координационный совет, мы не смогли увеличить материальные и людские ресурсы для того, чтобы могли справиться хотя бы с тысячью пациентов?
