Ранний секс - что об этом думают в Азербайджане

В Азербайджане нет официальных запретов и возрастных цензов для начала половой жизни. В уголовном кодексе установлены рамки, помогающие отличить совращение малолетних и насилие от нормального добровольного полового акта. А как жители Азербайджана сами для себя отвечают на вопрос “когда начинать”?

О

коло месяца назад в Азербайджане по мессенджеру WhatsApp разошелся видеоролик интимной сцены между подростками, записанный в раздевалке одной из центральных школ Баку. Разразился дикий скандал: девочке всего двенадцать. Вмешалась полиция, стали разбираться, какое именно уголовное дело возбуждать — за совращение несовершеннолетних или распространение порнографии?

С юридической точки зрения все было более или менее понятно: возраст согласия — шестнадцать, если обоим меньше шестнадцати и все по обоюдному согласию, то преступления не было.

Бакинские соцсети волновало другое — кто во всем этом виноват не с точки зрения Уголовного кодекса, а с точки зрения негласного кодекса чести?

Комментарии на Facebook:

“Пусть радуется, что не приговорили к смерти через побивание камнями, как это было во времена пророка”.

“Учителям в школах только бы взятки брать, а воспитывать детей кто будет? Неужели они не замечали, что девочка испорченная?”

“Что вы напустились на учителей? Что мы можем сделать, когда дети приходят к нам из семей уже испорченными? А девочка эта уличная, с ней все понятно”.

“Моей бабушке позвонила подруга и сказала, что смотрела это видео, и что на видео видно, что девочка виновата. У нас секс вообще считается такой вещью, в которой кто-то всегда виноват”.

Когда уже можно?

“Те или иные интимные отношения между подростками – обычное дело, такое происходило и продолжает происходить по всему миру, во всех школах испокон веков. Просто раньше не было телефонов, на которые можно было бы это снимать”, — говорит психолог Азад Исазаде.

Другое дело, что с психологической точки зрения подростки обычно еще не готовы начинать сексуальную жизнь: беременность в этом возрасте может быть смертельно опасна для девочки, а подростковый максимализм, эмоциональная незрелость и зачастую подростковая жестокость в такой тонкой сфере, как интимная жизнь, могут быть разрушительны.

Психолог говорит, что нет никаких четких критериев, по которым можно определить, что человек уже готов к сексуальной жизни. Есть только цифры, выбранные очень условно, исходя из сочетания медицинских и юридических факторов:

До 13 лет – ребенок, и ни о каком интиме вообще речи идти не может.
13-14 лет – начало подросткового возраста, когда у мальчиков и девочек происходит половое созревание, а вместе с ним приходит и сексуальный интерес.
16 лет – возраст согласия, нижняя граница, когда законодательство и психология «дают добро» на начало сексуальной жизни.
И, наконец, 18 лет – совершеннолетие, когда вместе с правом голосовать на выборах и покупать алкоголь человек также получает уже полное и безоговорочное право заниматься сексом.

Сархан, 29 лет. Лучше позже

С

архан пошел в школу на год раньше положенного срока, был самым маленьким в классе не только по возрасту, но и по росту, и уступал своим одноклассникам в физическом развитии. Тем не менее, уже в семь лет от этих самых одноклассников он узнал, откуда берутся дети.

Эта информация тогда не вызвала у него ни шока, ни любопытства. Вообще, сексуальное взросление Сархана протекало гораздо медленнее, чем у его сверстников. И пока он учился рисовать и сочинял рэп, одноклассники и ребята постарше уже вовсю ставили эксперименты. Правда, пока без партнерш.

“У нас в школе среди мальчишек были в ходу игральные карты с порнографическими изображениями. И многие, насколько я знаю, уже мастурбировали, делясь друг с другом опытом на этот счет. Я не то чтобы считал это чем-то постыдным, просто были другие интересы”.

В девственниках Сархан проходил до двадцати лет, ничуть этого не стесняясь. В первый раз он попробовал с девушкой примерно своих лет, для которой этот раз был не первым.

“Я снял хорошую квартиру с видом на море и картинами на стенах. Хотел, чтобы все было как можно красивее. К тому же я брезгливый и не смог бы абы где. И еще заказал огромную пиццу для перерыва. Потому что знал, что это будет долго. И в самом деле, это было долго. Долго, красиво и интересно. Мне хотелось, прежде всего, изучить свою партнершу досконально – все же это была первая «настоящая» обнаженная женщина, которую я видел в своей жизни. Мы потом еще встречались месяца два и как-то раз она сказала, что ей нравится заниматься со мной любовью, потому что я подхожу к этому «творчески».

Сархан считает себя исключением из правил – причем счастливым исключением.

“В Азербайджане сексуальное становление происходит, как правило, по такой схеме: мальчики учатся на порнофильмах, потом проститутки их переучивают, а потом они сами уже учат женщин тому, чему научились у проституток, убрав некоторые моменты. Дурацкая схема, по-моему. Так что я доволен, что начал поздно. Зато качественно”.

Мальчики – налево, девочки – направо

В Азербайджане до сих пор существует обряд “засвидетельствования девственности” после свадьбы старшими женщинами семьи и процветает гименопластика. Конечно, не абсолютно все азербайджанцы — адепты добрачной девственности, но большинство считает, что женщина не должна заниматься сексом до брака.

На мужчин это правило не распространяется, но отчасти рикошетит по ним. По словам Азада Исазаде, во многом именно из-за этого юноши в Азербайджане начинают сексуальную жизнь с секс-работницами.

Мурад, 35 лет. Брюнетка на втором этаже

П

одростковый период Мурада пришелся на середину 1990-х годов, и его сексуальным воспитанием целиком и полностью занималась улица. Улица эта находилась в одном из самых неблагополучных районов Баку, где возле скамеек во дворах валялись шприцы, драки стенка на стенку были обычным делом.

“Мне было тринадцать, когда все друзья один за другим стали хвастаться своим «первым разом», и я понял, что пора. Своих ровесниц я как сексуальный объект не воспринимал, а насчет девушек постарше понимал, что у меня нет с ними никаких шансов. Так что оставался только один способ – пойти к проститутке, как и большинство других ребят с нашего района”.

Один из старших товарищей привел Мурада в бордель теплым июньским вечером.

Старинный трехэтажный дом, каких много в переулках, оплетающих центр Баку. По лестнице с высокими выщербленными ступенями подростки поднялись на второй этаж и оказались в тесной прихожей обычной квартиры. Комната, где Мурада ждала симпатичная невысокая брюнетка лет на десять его старше, тоже мало чем отличалась от стандартной жилой комнаты.

“Душ там, наверно, был, но я им не воспользовался. В той комнате я пробыл минут 20 от силы, а когда вышел, никаких существенных изменений во мне не произошло. Просто было ощущение, что сделал что-то само собой разумеющееся”.

В последующие несколько лет он продолжал наведываться в публичные дома, но очень редко, не более пары раз в год – на чаще не хватало денег. Зато, в свою очередь, повел этой проторенной дорожкой друзей, которые также тяготились своей девственностью.

“Теперь я понимаю, что хотя физически я был уже вполне готов, но вот мозгами еще не очень. И, возможно, именно такое начало воспитало во мне достаточно практичное и даже немного циничное отношение к сексу. Хотя, если честно, я считаю такое отношение наиболее здоровым. И потом на тот момент у меня просто не было иных вариантов. А вот теперь времена другие, и современные мальчишки должны начинать иначе. Не так рано, со своими сверстницами и более романтично”.

Кстати, первый поцелуй у Мурада случился года на четыре года позже первого секса. Уже в 17 лет с одноклассницей.

Сексуальная революция, которую не хотят замечать

Комментируя запрет на добрачный секс для женщин, социолог Санубар Гейдарова говорит, что подобное свойственно для всех патриархальных мусульманских стран:

“Ситуация парадоксальная: для женщины непотребством считается не только добрачная и внебрачная сексуальная жизнь, но и сами сексуальные желания как таковые. «Приличная» азербайджанская женщина вообще не должна хотеть секса и заниматься им только ради мужа и деторождения. С другой стороны, для мужчины бурная сексуальная жизнь считается необходимой, и если в определенном возрасте он еще девственник, сверстники его засмеют. Все это – традиции, за которые крепко держится наше общество. Но мы живем в век, когда подростки уже с двенадцати-тринадцати лет могут получить любую информацию об интимной жизни и своем теле, они более свободолюбивые и не хотят жить по старым правилам”.

[pullquote align=»right»]Сексуальная революция в Азербайджане уже началась, а общество не хочет ее замечать[/pullquote]

Санубар Гейдарова уверена, что игнорировать это ни в коем случае нельзя: раскрепощение современных подростков, не сопровождающееся соответствующим образованием и воспитанием, может привести к плачевным последствиям.

“На смену патриархальным традициям должно прийти образование и просвещение, а у нас на смену им приходят аборты и насилие среди подростков. Потому что подростки уже поняли и решили для себя, что хотят заниматься любовью и жить свободно, но им еще никто не объяснил, как делать это по-человечески, не вредя ни себе, ни другим. Сексуальная революция в Азербайджане уже началась, а общество не хочет ее замечать”.

Айтен, 38 лет. «Весна за рваной занавеской»

А

йтен выросла в строгой консервативной семье, где родители выгоняли детей из комнаты, когда по телевизору кто-то целовался. Лет до тринадцати Айтен искренне считала, что девушка вырастает, оканчивает институт, а после этого у нее сам по себе начинает расти живот и появляется ребенок.

Тем не менее, первую сексуальную сцену она увидела именно дома, по телевизору:

“Комнаты у нас были проходные, соединенные между собой дверьми, которые иногда не закрывались даже ночью. Однажды, лежа у себя в комнате, я увидела, как отец в гостиной смотрит немецкий порнофильм. Мне тогда было четырнадцать лет, и увиденное не произвело на меня вообще никакого впечатления”.

Впервые Айтен поцеловалась в семнадцать лет, уже после того, как окончила школу:

“Мне очень нравился тот парень, и хотелось целоваться с ним, но я все еще думала, что это нехорошо, и делать этого нельзя. Поэтому я целовалась и одновременно отталкивала его. Сейчас понимаю, насколько комично это было”.

«Первый раз» случился у Айтен в 21 год, когда у нее впервые появился бойфренд. Девушка сама сняла на месяц квартиру в одном из «трущобных» кварталов Баку, где пара встречалась каждый день после университета.

Чтобы добраться до места, нужно было сойти на автобусной остановке и пройти пешком по изрытому колдобинами спуску.

“Район был из тех, где до сих пор еще не кончилось средневековье. Я старалась одеваться как можно неприметнее, чтобы не бросаться в глаза, чтобы никто не догадался, куда и зачем я иду. Это напоминало какой-то шпионский фильм со слежкой и агентурными квартирами. Каждый раз у меня начиналось сердцебиение, дрожали руки, и я долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Да еще эта дверь, тяжелая такая, открывалась долго и очень громко, будто нарочно”.

Комната была маленькая с более чем спартанской обстановкой. Односпальная кровать с серыми то ли от грязи, то ли от времени простынями. Стол. Шифоньер. Однажды Айтен даже спряталась в этом шифоньере, когда во время свидания в дверь неожиданно постучали. Бойфренд пошел открывать.

“Кажется, это приходил сборщик платы за электричество или кто-то в этом роде. Они проговорили несколько минут, и все это время я сидела в шкафу. С одной стороны, было ужасно страшно, что меня найдут и каким-то образом сообщат родителям. А с другой стороны – это был такой адреналин”.

Рваная занавеска едва прикрывала окно, выходившее на стену соседней развалюхи. Но еще за этим окном была весна.

“И не только за окном, но и в моей голове, и даже в этой пропахшей сыростью квартире царила весна, и я теряла ощущение времени и пространства, и впервые полностью находилась во власти сексуального возбуждения. Как бы пафосно это ни звучало. Мне было совсем не страшно потерять девственность, хотя по меркам моей семьи сделать это до брака было равноценно вселенской катастрофе. Возможно, я восприняла это так легко, потому что очень любила того парня и думала, что мы поженимся. А может, потому, что уже с юности меня обуревали всякие «бунтарские» мысли”.

Ранний секс – только в браке

О том, что к раннему сексу как таковому в Азербайджане относятся толерантнее, чем к добрачному, свидетельствует, например, все еще сохранившаяся традиция ранних браков, когда девочки выходят замуж в 14-15 лет. Хотя «выйти замуж» это можно назвать только условно – официальные браки не заключаются раньше 16 лет (минимум).

Точное количество таких браков невозможно определить, поэтому приходится судить по статистике рождаемости. По официальным данным, в 2016 году в Азербайджане родилось около трех тысяч детей у девушек младше 17 лет. Да и педиатр Эмилия Рагимова, долгое время проработавшая в детской поликлинике, вспоминает, что многим родительницам, приводящим к ней на прием новорожденных младенцев, едва исполнилось шестнадцать:

“Почти ни у кого из них не было свидетельства о браке, потому что они не достигли еще соответствующего возраста. А когда врачи заикались о том, что, мол, создавать семью и рожать в 15-16 лет слишком рано, они отмахивались о нас, говоря, что наши бабушки только так и делали”.

Что делать родителям?

Психолог Азад Исазаде сетует на то, что в Азербайджане подростки не получают не только сексуального, но и юридического образования, и не знают, например, что снимать и распространять видео занимающихся любовью одноклассников – это тоже преступление, для которого имеется соответствующая статья в Уголовном Кодексе.

Исазаде советует родителям, которые не хотят, чтобы их дети слишком рано познакомились с прелестями взрослой жизни, не делать некоторых вещей:

• не внушать себе, что такой вероятности вообще не существует;
• не прятаться за ложный стыд и традиции;
• не перекладывать решение этой проблемы на школу;
• не ставить запреты и не угрожать.

Вместо всего этого стоит внимательнее следить за половым взрослением своего ребенка и ненавязчиво заниматься его воспитанием в этом плане. Проще говоря, мягко внушать, что торопиться некуда.

Что касается границы между нормой и патологией в сексуальном поведении подростков, то, по словам Исазаде, они мало чем отличаются от таких же норм для взрослых. То есть, нормой может считаться все, что не подразумевает нанесения физического вреда себе и другим, насилия, зацикленности. Если всего этого в сексуальном взрослении вашего ребенка-подростка не наблюдается, то хвататься за голову поводов нет, говорит психолог.