Как армяне и азербайджанцы обменивались домами

02.12.22

Когда разгорелся карабахский конфликт, между Армений и Азербайджаном начался обмен населением: армяне покидали Азербайджан, а азербайджанцы Армению. Люди, подвергшиеся насилию в результате обострения конфликта и усиления националистических настроений или ощущавшие себя в опасности, вынуждены были уехать, оставив свои дома.

И тогда на вопрос: “Где я буду жить на новом месте?” отыскался немыслимый по нынешним временам ответ – армяне и азербайджанцы обменивались домами.

“Наше село как раз было все в цвету. Пошли мы, посмотрели, дом мой Алеше понравился. Потом в сельсовет сходили, справку получили. А потом – на автовокзал, купили билеты в Ереван, чтобы вернуться оттуда в Баку на поезде. Пока мы были в районе, пять-шесть армянских парней узнали, что я “тюрок”. О чем-то там они друг с другом пошептались и сели вместе с нами в автобус. И только мы проехали немного, один из парней встал и подошел ко мне”.

Айдын жил в Армении, в селе Нариманлы (с 1991 года село называется Шатван) Варденисского района. В 1989 году он обменялся домами с армянином по имени Алеша, жившим в поселке Локбатан близ Баку. Для этого Айдын приехал в Баку на “Стеклянный базар”. Это была короткая улочка за базаром, где в советское время собирались те, кто хотел обменять жилье (купить и продать его было нельзя). Там он и познакомился с локбатанцем Алешей.

“Алеша был первым, кто мне попался. Высокий такой, худощавый, с длинным лицом и светлыми волосами. На вид совсем даже и не похож на армянина, скорее на наших”.

Айдын хотел просто дать Алеше доверенность и отправить в Нариманлы, но тот предпочел, чтобы они вместе съездили в Армению, чтобы самому взглянуть на дом. Семья Алеши ждала его в Локбатане. И вот два домовладельца отправились сперва в Ереван, а оттуда – в Басаргечар, как Айдын называет Варденисский район (это название существовало до 1969 года). А на обратном пути в автобусе с ними произошла неприятность.

“Парень сел рядом со мной. Сперва заговорил на русском. Сказал, что он гянджинский армянин. А потом перешел на чистый азербайджанский. Сказал, что его отца в Гяндже избили и отняли деньги. И, мол, теперь я тоже должен ему свои деньги отдать. Я ответил, что денег у меня нет, а билет мне вот тот мужик купил, с которым я еду. Тут парень полез в карман и вытащил кнопочный нож”.

Продемонстрировав нож, незнакомец приставил его к боку Айдына. Почувствовав лезвие, Айдын подскочил на месте.

“В этот момент автобус закачало, как от землетрясения. Алеша кинулся ко мне, зажал мне рану своим платком и стал осыпать этого парня ругательствами на русском и армянском языках. Люди в салоне крикнули водителю, чтоб остановился”.

“Одна из сидящих впереди женщин влепила ранившему меня парню пощечину со словами: “Из-за вас мы страдаем”. Большинство пассажиров оказались приехавшими из Азербайджана. Они пинками вытолкали тех парней из автобуса”.

Осторожности ради Айдын с Алешей сошли на въезде в Ереван и доехали до железнодорожного вокзала на такси. Вечером они на поезде возвратились в Баку. Здесь уже пришла очередь Алеше бояться, а Айдыну – его успокаивать.

Потом они наняли КАМаз, чтобы погрузить Алешины вещи и отправить его вместе с семьей в Армению:

«Машину я нанял сам, заплатил 2 000 рублей, потому что у Алеши денег уже не было. Весь его скарб состоял из трех-четырех железных кроватей, матрасов, стола, стульев и дивана. Уж не знаю, как они добрались, довез ли их КАМаз куда надо, об этом мне ничего не известно. Но я смотрю по спутнику – дом цел и в нем точно кто-то живет”.

Айдыну от Алеши досталась четырехкомнатная квартира.

“Постройка 1980 года, без ремонта. Они пять лет как туда переехали. На полу черный линолеум, на стенах – потемневшая штукатурка, окна-двери никуда не годятся. Само здание принадлежало “Автотранспорту”, тогда я и узнал, что Алеша, как и я, был шофером. Долгое время в Москве прожил”.

В селе Нариманлы Айдын работал шофером в колхозе. Точнее, начал работать, после того, как в 1988 году скончался его отец, занимавший эту должность.

“Я получил машину в апреле-мае и успел проработать месяцев четыре-пять. А в октябре-ноябре уже началась вся эта беготня. На этой самой машине я три раза курсировал между Арменией и Азербайджаном, перевозил наши вещи. Под конец поехал, чтобы забрать табак, который мы оставили сушиться, тут у меня в дороге машину и забрали, и назад я вернулся уже своим ходом”.

Проводив Алешу с семьей, Айдын съездил в село Шихлар Геранбойского района за своими домочадцами, жившими у дальних родственников, и привез их в новую квартиру:

“На тот момент нас было пятеро: два моих брата, сестра, мама и я. Постепенно пообвыклись. Спасибо добрым людям, помогли! Человек – такое существо, что любую трудность стерпеть может. Знаете, есть такая поговорка хорошая: если время за тобой не повторяет, значит, ты повторяй за временем. Многие люди вообще без дома остались, ни обменяться не смогли, ни привезти что-то”.

Поселившись в Баку, Айдын и здесь стал шоферить, потом из-за проблем со здоровьем семь лет не выходил из дома, а теперь опять работает, но уже совсем в другой сфере.

“В Забрате есть кондитерский цех, там я и работаю, пеку пряники. Эти пряники, кстати, тоже я испек”, – показывает он на лежащие на столе сладости.

“У нас было 40 соток земли и большой четырехкомнатный дом, 120 квадратных метров примерно. Хлев для скотины, гараж, сарай. Хоромы целые. Как только я подрос, мы его строить начали. Не из “кубиков”, как здесь строят, а из черных “диких камней”, как у нас говорили. Привозили камень на машине, сгружали у дверей, раскалывали молотком и строили. Сперва три комнаты было. Покойный отец настоял, чтоб я к ним еще и большую залу пристроил. Самому ему даже и не довелось толком пожить там. Потом еще печь поставили для хлеба и место специальное, чтобы зерно хранить. А под самый конец – еще одну пристройку, отец захотел, чтоб было где справлять всякие печальные и радостные события (это второй этаж) и сено держать, чтобы уберечь от дождя и снега (а это на первом)”, – описывает Айдын свой дом в Нариманлы.